Мой личный ад

Бен не смог не обернуться, чтобы увидеть, как Хелл утягивает Кена к кострам, где большая часть питерских танцевала под песни их команды. Бенедикт вернулся к своим, но все равно посматривал в сторону сцены, где та, которую он любил, которую предал, превращала чудовище в человека. И самое паршивое, Бен завидовал Кену. Впервые в жизни он хотел стать Артуром Савицким. Он не желал его денег и связей, не мечтал о дяде Старшем, прикрывающем все его выходки. Но жаждал быть тем, кого Хелл возьмет за руку и поведет танцевать у костра под любимые песни, кого поцелует сладко в губы, кому отдаст всю себя после шумного праздника.

Представив Хелл и Кена в постели, Бен снова почувствовал тошноту.

— Я же говорила, он изменился, — проговорила Стей. — Может и тебе стоит быть… попроще.

— Насколько проще? Сесть на землю? — огрызнулся Бен.

— Прекрати.

— Брось, Стейна. Сейчас он напьется и уже никакие танцы не отвлекут.

— Я бы поспорила на деньги, но это неинтересно.

И она ушла, одарив Бена разочарованным взглядом.

А вечер был в разгаре. В костры подбрасывали дров, в стаканы доливали пива и вина, народ пел и танцевал, смеялся и болтал о предстоящих боях. Бен упрямо таращился в сторону питерских, жаждя от Кена традиционной выходки, которая обязательно закончится дракой. Но тот, хоть и пил без меры, не спешил удовлетворять потребности Бена.

Чувствуя усталость, разочарование и непрекращающуюся щемящую боль в груди, Бенедикт поплелся к своей палатке. Он ненавидел весь этот чёртов мир, который одарил его сюрпризами в виде добропорядочного Кена, влюбленной в него Хелл, вечно правой Стейны. Бессонная ночь сыграла на руку. Даже нервотрепка последних часов не помешала Бену провалиться в черный сон.

Он очнулся, понгимая, что нависает над Хелл. Бен прижимал ее плечо к матрасу рукой, приставив лезвие кинжала к горлу девушки.

— Я, конечно, мечтала, что твой клинок войдет в мою плоть, но, честно говоря, в иносказательном смысле, — проговорила она насмешливо, что не очень соответствовало ее положению.

— Какого дьявола ты тут делаешь? — зарычал Бен, не спеша убирать оружие.

— Визит вежливости, — хихикнула Хелл, явно забавляясь его замешательством. — Вечеринка классная, но поболтать нам не дали. А жаль.

— Заглянула поболтать? Как ты прошла через дозорных? — Бен наконец проморгался, прогоняя сон, и начал соображать.

— Я тебя умоляю. Все знают, что московские дрыхнут на посту.

— И это повод лезть в мою палатку?

— В твою палатку, в твое личное пространство, в твои штаны, — продолжала смеяться она, задрав лапки кверху. — Брось, Бенни, малыш. Убери кинжал. Я не собираюсь тебя убивать, во всяком случае — не сегодня.

— Что значит, в мои штаны?

Он убрал лезвие от ее горла, но не спешил отпускать рукоять.

— Боже, я сказала, что не убью тебя, а ты услышал только про штаны. Мужчины…

— Что за игры ты затеяла, Хелл?

— Еще не знаю, давай начнем и вместе разберемся по ходу пьесы.

И она подалась вперед, касаясь его губ своими.

— Можешь обыскать меня, если не веришь. Я без оружия, в твоей власти, под тобой. Действуй, — прошептала Хелл, целуя его.

Бен сам не понял, как отбросил кинжал, чтобы провести ладонями по ее бокам, бедрам и ниже, по ногам. Она была такой теплой и знакомой, но все же… другой. Он не понимал, что именно изменилось, но чувствовал это. Она ощущалась… иначе, но будила в нем те же чувства. Бен увлекся обыском, который перешел в чувственно-изучающие поглаживания. Хелл довольно мурлыкала, не отпуская его губы, углубляя поцелуй. Бен встретил ее язык у себя во рту и застонал, чувствуя, как она потерлась ногой о его пах, проверяя эрекцию. Она была на месте.

— Хелл, — выдохнул Бен ей в рот, давясь стонами.

— На спину, — скомандовала она, толкая его в грудь.

Он так опешил от силы удара и требовательного тона, что свалился рядом на матрас. Хелл тут же оседлала его сверху. Бен не успел опомниться, а она уже стянула с волос ленту и потрясла головой, позволяя локонам рассыпаться по плечам. Девушка дернула за шнуровку на платье, освобождая груди, сжимая их в ладонях, подразнивая пальцами затвердевшие от возбуждения пики. Она заерзала, потираясь своим центром о его пах, тихо постанывая от удовольствия.

— Хелл, — проскулил Бен, теряя остатки разума от этого зрелища.

Она игнорировала его зов, потому что была занята стаскиванием с Бена боксеров и избавлением от собственного белья. Хелл приподнялась, чтобы медленно опуститься, поглощая его, принимая полностью.

— Ох.

Она запрокинула голову от удовольствия, замерла на несколько сладких мгновений, а потом начала двигаться. Бен держал ее за бедра, помогая, раскачивая, но не навязывая скорость и темп. Он смотрел на нее, не в силах отвести глаз, даже моргнуть, потому что боялся пропустить каждое бесценное мгновение, которое она принадлежала ему.