Мой кумир хоккей

Утром в воскресенье, возвращаясь домой из церкви, он шагал рядом с отцом по заснеженной улице.

— Если не хочешь, Пит, не будем говорить об этом, — сказал мистер Гордон. — Но что ты решил по поводу хоккея?

Пит не сразу нашел слова для ответа, и мистер Гордон торопливо прибавил:

— Можешь не отвечать.

— Нет, почему же, — отозвался Пит наконец. — Я буду играть. Не ради школы, как прежде… Но я должен и буду играть. Остальные ребята хотят хорошо играть, но не умеют, и я должен помочь им… Я не желаю, чтобы думали, будто я испугался трудностей. Правда, я не смогу играть с такой же охотой, как за старую школу, по все равно я буду стараться. Чтобы показать им…

— Ты хочешь сказать, что будешь играть, чтобы показать себя? — помолчав, спросил мистер Гордон. — Так, что ли?

Они поднялись на крыльцо, и Пит принялся сметать с ботинок снег.

— Вроде бы так… — сказал он.

Глава 8

В понедельник утром, когда Пит пришел в школу, то, вопреки его опасениям, все было как обычно. Никто не сказал ему ни слове, как будто ничего не произошло.

На переменах он переходил из класса в класс с учебниками под мышкой, на уроках слушал учителей, отвечал на вопросы, решал задачи и успокоился. Возможно, оттого, подумал он, что теперь он знает, что ему делать. В коридоре он видел Де — Гручи, но тот не смотрел в его сторону. Остальные ребята из команды при встрече с ним торопливо кивали и, не задерживаясь, шли дальше. Пит не обращал на это внимания. Он решил твердо: он им докажет, на что способен. Ради Пита Гордона он им докажет. И ради Билла Спунского. Он помнит укоризненный взгляд Толстяка Абрамсона, и доверие Ли Винсента, и сочувствие Реда Тэрнера, который, наверное, понимал, что с ним происходит, и он им докажет…

Тренировка в «Олимпике» была назначена на шесть часов вечера, но ребята пришли раньше, являясь поодиночке, по двое и по трое. Бенни Вонг шел пешком из ресторанчика, который содержал его отец, и неподалеку от катка его догнал Розарио Дюплесси, который сидел за рулем отцовского автомобиля. С ним были Пол Брабант и Гарри Бертон.

— Подсаживайся, Бенни! — крикнул Рози, остановив машину.

Бенни перескочил через снежный сугроб у обочины и плюхнулся на заднее сиденье.

Дальше они догнали Горда Джемисона и Адама Лоуренса, которые яростно крутили педали велосипедов, буксуя на скользкой, обледеневшей мостовой.

— Не зацепи их, Рози, — сказал Пол. — Возможно, со временем они будут моей опорой.

Ребята захохотали и неистово улюлюкали, пока Рози осторожно объезжал обоих защитников.

У входа в «Олимпик» стояли еще две машины: дряхлый двухместный драндулет Генри Белла, купленный им на деньги, заработанные ночными дежурствами на бензоколонке, и «седан» Реда Тэрнера. Остальные добрались пешком или на велосипедах. Сара ехала за отцом в его контору и подвезла брата. Пит вошел на каток вместе со Стретчем Бьюханеном, Горацио Каноэ и еще двумя ребятами. На улице повалил снег, потеплело, но внутри помещения было зябко и сыро, и двое подростков, в чьи обязанности входило очищать лед и выполнять всякие прочие подсобные работы, за что они получали пропуска на матчи, грели руки в вестибюле у едва теплой батареи.

Когда северозападники шли в раздевалку, на льду тренировались ребята из училища Сен — Джона. Они играли, разделившись на две команды, не обращая внимания на вновь прибывших. Ли Винсент с трибуны наблюдал за тренировкой. Он помахал рукой и улыбнулся мальчикам из Северо–западной школы.

В раздевалке Толстяк уже раскрыл большой сундук и аккуратно разложил на лавках снаряжение и свитеры, так что ребятам оставалось только найти свитер со своим номером и сесть рядом.

— Ай да Толстяк! Отличная идея! — крикнул Рози. — Не нужно толкаться у сундука. Молодец!

Толстяк зарделся от похвалы, и Ред улыбнулся, заметив его смущение. Вошел Де — Гручи, буркнул: «Привет!» — и начал переодеваться. Времени впереди было еще много, но все торопились, переговариваясь друг с другом.

— Хочу хоть немного посмотреть команду Сен — Джона. Ведь следующая игра у нас с ними.

— Эй, Толстяк, у тебя есть шнурки? Мои порвались.

Алек Митчелл, широкоплечий, коренастый защитник, вертел из стороны в сторону наплечные щитки.

— В пятый раз их надеваю, — шутливо заявил он, — и до сих пор не знаю, где тут дыра для головы, а где для рук.

— А какая разница, Митч! — крикнул ему Рози. — Не все ли равно, откуда будет торчать твоя голова? Ты же никогда не смотришь, куда катишься.

Пинчер Мартин, который обычно облачался быстрее всех, сегодня никак не мог справиться со своими хоккейными доспехами. Это вызвало дружный смех. Подшучивали и над Рози, который умудрился порвать новые шнурки. Смеялись над всеми, кроме Пита Гордона.

Пит переодевался, сидя между своими партнерами по тройке Беллом и Бьюханеном. Оба были высокие, но, пожалуй, на этом их сходство и кончалось. Быоханен был круглолицый блондин с пышными кудрями, а Белл темноволос, с выступающими скулами и подбородком. Они одевались молча, не глядя на Пита, и тот вдруг ощутил одиночество и пустоту. Один только Спунский, в ответ на его взгляд, улыбнулся Питу.