Мой янтарный берег (СИ)

Он сидел на самом краю дюны, на небольшом возвышении, спиной к морю. Вроде бы на шее у него было Ожерелье, но точно Олег сказать не мог. Слишком темно.

- Где Света? – спросил Олег.

- Я ее не видел, – откликнулся Славка. – Надо полагать, дома. Получает от мамаши люлей за странные фантазии.

- Ты ей руку обжег.

- Ну да. И буду мучиться всю оставшуюся жизнь. Целых четверть часа, или сколько там той жизни осталось. Ты тоже сильно не переживай. Она бы отделалась тем же самым смертельным ранением, если бы задела горячую кастрюлю. Первая степень максимум.

- Это не оправдание, – Олег потер лицо и остановился. – Эй…

- Скажешь, что неудачно прикурил от костра, – посоветовал Славка. – А челку тебе все равно подстричь надо было. Лучше скажи спасибо, что ничего важного не сгорело.

- С благодарностью повременю, – пробормотал Олег, ощупывая то, что осталось от правой брови. – К тому же я не курю… Что случилось?

Славка оглянулся на море и сел поудобнее.

- У нас с Охотником возникло небольшое разногласие, – легко сказал он. – И судя по тому, что от тебя осталось чуть больше, чем горстка пепла, я одержал верх. На самом деле мы редко спорим. Я же не псих с раздвоением личности, чтобы сам с собой собачиться. Но он хотел отомстить, как и обещал, а я… пожалуй, все-таки жалею, что ты тогда не начал меня лапать. Свое мнение по последнему поводу можешь оставить при себе. Это уже не принципиально.

Он фыркнул.

- Куда я качусь? Жил с одной женщиной, люблю другую и пытаюсь клеиться к мужику. Обожаю быть человеком.

Олег вздохнул. По его мнению, ситуация как раз и походила на психа с раздвоением личности, но это, кажется, тоже уже было не принципиально. Гера настойчиво пыталась прокопать дыру в его колене, и Олег взял ее на руки.

- Почему ты еще здесь? – спросил он. – Ты же собирался…

Он сделал неопределенный жест. Вся история с волшебными бусами показалась вдруг первосортным бредом. Словно он, очнувшись, заодно пробудился от абсурдного сновидения, и события, казавшиеся такими стройными и логичными во сне, теперь вызывали лишь недоумение.

- Наверное, я все же подожду Птицу, - Славка положил подбородок на поджатое колено. – Устал бегать, если честно. Попробую с ней поговорить. И когда она испепелит меня еще на подлете, я утру вам, двоим мягкосердечным человечкам, считающим, будто все можно уладить разговорами, носы.

Олег молчал.

- Сейчас будет сильная гроза. Уходи. Только, ради Бога, не спрашивай, что теперь тебе делать. Что хочешь. Хочешь – собирай вещички и уматывай первым утренним паромом. Хочешь – оставайся в доме и жди Юлю. Она вроде как обещала вернуться через пару-тройку недель. Но учти, что у нее своеобразный характер, пятый месяц беременности, и тебе придется объяснять ей сгоревший ковер и закопченные стены в гостиной. Так что советую сматываться и выкинуть всю эту чушь из мозгов. Ты же не поверил в мои россказни? Я просто нашел твою детскую писанину, вспомнил парочку легенд и немного заигрался. Вот это, – он указал на черную до синевы тучу в половину видимого неба, – обычная гроза. Я, признаюсь, соврал тебе, когда говорил, что меня не признали психом. На самом деле я как раз прячусь тут от психушки, потому что у меня в голове немного больше народа, чем считается приличным в уважаемом обществе, а еще я страдаю бредом преследования и вижу странные картинки в антикварных драгоценностях.

- И зажигаешь огонь без спичек, – подсказал Олег.

- Да, пирокинетик-пироман это страшно вдвойне. Бабка твоего приятеля выжила из ума, нарассказывала вам сказок, а вы и уши развесили. И игры у вас в самом деле были какие-то тупые. Что еще?

- Я три ночи ползал по дому, мучаясь слуховыми галлюцинациями.

Славка энергично кивнул.

- Считается, якобы сумасшествие не заразно, но временно неадекватом здорового человека заразить можно. Тем более при желании. И я ведь готовил. Кто знает, что я мог подсыпать тебе в чай. К тому же я весь из себя такой харизматичный, а ты такой мнительный и внушае…

Конец слова исчез за оглушительным громовым раскатом. Длинная красная молния прочертила небо.

- Пошел вон! – прокричал Славка. По голосу было слышно, что он улыбается. – Катись отсюда! И псину забери!

Олег пополз к коляске. Когда он устроился в ней и похлопал по колену, подзывая болонку, Славка встал во весь рост на краю дюны – резким черным силуэтом.

- Про браслет придумай сам! – выкрикнул он. – Это нетрудно!

И принялся спускаться. Надо было торопиться, но Олег медлил. Бросив последний взгляд на море, он моргнул. Показалось, будто возле бушующей воды движется тонкая фигура. Женщина?

Невидимый Славка крикнул короткое слово, словно кого-то позвал, а затем начал что-то говорить, и Олег невольно напряг слух. И хотя ветер был силен, эту песню Олег знал, и память дополнила недослышанное.

- Всем нашим встречам разлуки, увы, суждены, тих и печален ручей у янтарной сосны…

Он развернул коляску и заспешил прочь по тропе. Гера, поджимая хвост от рокота грома, трусила позади.

- Пеплом несмелым подернулись угли костра, – бормотал Олег, гадая, успеет ли до ливня, – вот и окончилось все – расставаться пора.*