Мои друзья святые. Рассказы о святых и верующих

Утром я сказала ему: поедем вместе, чтобы уехал наверняка. Больше заниматься им не могу. Прочла утренние молитвы, Михаил слушал. Заглянув в церковный календарь, я обнаружила, что в тот день, 11 января, был день памяти новомучениц, из которых три с именем Наталья. Это были мои малые именины.

– Сегодня молитвами новомучениц Наталий [23] ты уедешь, – твердо сказала я. – Святые новомученицы, умоляю, заберите уже от меня этого человека! Молись святым Натальям!

И появилась уверенность в моей душе, но до отъезда пришлось побегать…

О Черкизовскрм рынке я только слышала, но даже не представляла, что он такой огромный. Мы отправились часов в десять. Когда нашли автобусную площадку, было уже далеко за полдень. Автобусы на Валуйки да, ходили, но рано утром и не каждый день. У Михаила враз упало настроение, он решил, что шансов уехать больше нет. Убеждениями и уговорами пришлось настроение поднимать, хотя и у меня оно было не ахти какое хорошее. Можно было взять и уйти, но мы ведь в ответе за тех, кого приручили. Садами-огородами вышли мы к совсем другой станции метро, от которой была прямая дорога до Курской.

– Вот видишь! Без пересадок, – радовалась я, потому что Михаилу трудно было подниматься по лестницам. – Это знак.

Хотелось есть и спать, но нужно было сделать последний рывок. На Курском мы сразу пошли в отдел милиции. На первом этаже у окошка дежурного висело-таки нужное объявление о том, что надо делать: надо взять справку в расположенном неподалеку Бюро находок. Виктор не верил в успех, но я-то уже так отправляла потерявшихся в Москве людей. Долго искали, как пройти к этому бюро, затерянному в больших дворах рядом с Курским, а когда обнаружили нужную дверь, увидели на объявлении, что бюро работает до семнадцати часов. Было без пяти.

– Даже не ходите, все против, – Михаил побелел и снова покрылся холодным потом.

Он категорически отказался заходить внутрь, нервно закурил. На последнем дыхании я решительно рванула дверь.

Девушка уже закрывала сейф. Но тут с Божией помощью, я просто превзошла себя: уложившись в две минуты, рассказала такую душещипательную историю, что работница без звука написала нужную бумажку, в которой говорилось, что потерянных документов такого-то гражданина в Бюро находок нет в наличии. По прейскуранту это стоило триста рублей.

Когда я вышла со справкой, Михаил опустился передо мной на колени и дрожащим голосом произнес:

– Господи! Господи! Господи! Спасибо, вам.

Дальше все было делом техники. Мы вернулись в линейный отдел станционной милиции и по этой справке получили другую, о потере документов гражданином. По этой заверенной милицией бумажке можно было уже купить билет. Поезд отправлялся через три часа. Отстояв небольшую очередь к кассе, я приобрела билет в плацкарт. Вдруг Виктор снова побледнел:

– Верхняя, не залезу. Нет, не смогу…

Он повернулся и сделал несколько шагов прочь. Господи, да что же это такое!

– Девушка, пожалуйста, поменяйте на нижнюю, человек больной! – взмолилась я.

– Этот, что ли? – кассирша видела моего бомжа в окошко. – Бомжара…

– Ну какая вам разница, этот ли, тот! Он не сможет залезть наверх!

– Нет нижних! – отрезала она. – Отойдите, задерживаете очередь.

– Нет, не отойду. Человек потерял здоровье в Чечне, ясно? Дайте нижнюю.

За мной – случайно ли – стоял дядя, наверное, ветеран войны, он ласково сказал кассирше:

– Дочка, ты потрудись, найди, пожалуйста, чай, тоже человек.

На кассиршу эти слова почему-то подействовали.

– Давайте билет, – вдруг спокойно сказала она. – Двести рублей за переоформление.

Отдав билет и деньги, я получила новый, на нижнюю полку.

– Михаил!

Он не оборачивался, потому что плакал.

Мы пошли в зал ожидания. Он сел на самую дальнюю скамейку. Я рядом. Мне очень хотелось увидеть, как он сядет в вагон. Но просидев с полчаса, поняла, что рухну от усталости и до дома вообще не доеду.

– Я пойду… – вздохнула я. – Больше не могу.

– Да, – сказал он как «нет».

– Не боись, ты с документами. Доедешь, позвони.

– Да…

– До свидания, все будет слава Богу! – сказала я, поднялась и, не оборачиваясь, ушла.

Какое-то время я ждала звонка, но его не было месяц, два… история постепенно стала забываться.

Летом, наверно, в июне раздался звонок в мою дверь. Я открыла. На пороге стоял симпатичный мужчина лет сорока – незнакомый, но вроде и знакомый.

– Здравствуйте, не узнаете?

– Не пойму…

– Михаил.

– Михаил? Михаил! Это ты?

– Я, собственной персоной.

– Господи, как я рада… Заходи…

– Я не один…

Выглянув за дверь, я увидела пожилого дядьку, который с удивлением кивнул мне.

– Вот, это она, – с гордостью произнес Михаил. – А ты не верил…

В общем, посидели мы на кухне, попили чайку, повспоминали… Михаил снова работал в Москве, крыл крыши с бригадой, начальником которой был пришедший с ним дядька. Он больше молчал, но в конце разговора, запинаясь, потому что подбирал слова, сказал:

– Из-за вас… Из-за вас, понимаете… человек жив! Вы понимаете, жив…

Понимаю, радуюсь и благодарю Бога, что этот человек жив!

Чудо о Флоре и Лавре