Мой бывший бывший-2

Передо мной сидит раздавленная, но точно не сдавшаяся женщина. И с её-то характером, когда она в одиночку строила весь наш отдел — я даже не сомневаюсь, что она выберется из этой ямы.

Я же выбралась.

— Спасибо за разговор, — Анджела поднимается на ноги теперь уже окончательно, — после всего, что было, ты могла бы просто послать меня к черту, но… Я знала, что ты не пошлешь. Ты хороший человек, хоть и любишь прикинуться стервой.

— Полегчало?

Моя собеседница сближает пальцы, показывая мне “чуть-чуточку”. Ну, и то хлеб…

— Вика, — Анджела замирает у двери всего на секунду, обернувшись ко мне, — не оставляй пропусков где-попало. Даже в кабинете не оставляй. В любой момент может найтись мудак-айтишник, что взломает твои коды и сопрет, чтобы повесить на тебя какую-нибудь мерзость.

Так вот кто им помог с обратной подменой пропусков. Все-таки мне тогда не показалось, и она ко мне заходила.

— Удачи.

Пожелание абсолютно честное и искреннее. Ясно понятно, что дружбы между мной и Анджелой уже не выйдет, но разойтись на нейтралитете все-таки лучше, чем на состоянии войны. И Анджела не больше двух секунд смотрит на меня, оценивая серьезность моих слов, а потом кивает.

— И тебе, Вика.

40. Этот хрупкий мир

— Яр, ты дома, я могу заехать?

— Нет.

— Нет, не дома, или нет, не могу?

— Не дома и не можешь, — положить конец надеждам старшего брата оказывается приятно, даже будучи взрослым зрелым человеком.

— А если я скажу, что у меня есть неплохие доказательства и имя того, кто точно был в курсе наличия у Вики состоятельной сестрички?

Черт. У старших братьев тоже есть свои развлечения, например, дразнить младших долгожданной информацией. Социальная справедливость, это ты? И зачем ты собственно вообще зашла?

— А по телефону ты ничего сказать не можешь?

— Нет, — тон у Влада становится категоричным, — Яр, это не телефонный разговор. И желательно, чтобы мы вели его под вискарь. Серьезно, я это натрезво объяснять отказываюсь.

— Давай через час, у моего первого дома.

— Заедем к Вике?

— Ну… — именно в эту секунду в кабинет возвращается его владелец и помахивает белым бланком наперевес.

— Мы закончили, Ярослав Олегович.

— Это что там у тебя закончено в нерабочее-то время? — братец с той стороны трубки тут же делает стойку профессиональной ищейки.

— Через час. Где договорились, — отрезаю я и сбрасываю.

Но все-таки он успевает вставить свои пять копеек:

— Вискарь не забудь.

Какой тебе вискарь, если ты мне уже месяц найти мудака, который организовал всю эту аферу и мой развод заодно, не можешь?

Хотя, ладно, я и сам понимаю, что дело старое и сложное.

— Ну, и что у нас? — я бросаю косой взгляд на врача, замершего и ожидающего, пока я закончу разговор. С учетом того, сколько я им отвалил за экспресс-обследование — они тут еще и канкан сплясать должны мне всей командой клиники. От главврача и до последней уборщицы.

Но я переживу. Мне вообще-то некогда.

— У вас все замечательно, Ярослав Олегович, — бодро сообщает мне врач, — вашей партнерше нечего опасаться.

Ну, кто бы сомневался, я ж с этой  всегда предохранялся. Но справочку этой козе я предоставлю из принципа. Чтобы сегодня она точно заморочилась чем-то более уважительным для отказа.

Нет, ну какой же лох. Как вспомню, как был уверен, что уж Кристина-то крепко прижата мной к ногтю и точно не будет ходить налево — так и хочется пробить лоб ладонью.

И налево, и направо сходила — везде посмотрела, и даже третий вариант нашла.

Фотку “справочки” я сбрасываю Вике в мессенджер и перезваниваю ей. Мог бы написать, но хочется услышать именно её голос.

— Ну что, я везу тебе оригинал, родная?

— Ветров, ты её сам нарисовал или помогал кто? — подозрительность Викки не знает границ. — Меня интересует честная информация, а не вольное творчество на медицинскую тему.

— Ви, ну что ж ты какая неверующая, — укоризненно возражаю я, — два часа торчал в клинике, сдавал анализы. Для твоего спокойствия.

— Ой ли? Сам-то за себя не тревожился?

Практически вижу, как она ехидно поднимает один уголок губы в своей излюбленной полуулыбке. И накручивает на палец какую-нибудь самую дерзкую, выбившуюся на плечо прядь.

Черт побери, и вот эта женщина меня сегодня ревновала. Так явно, неприкрыто, неожиданно…

В ту секунду, когда я готов был сожрать себя от досады. Черт бы с ней с помолвкой со стервой, но помолвка с… женщиной низкой социальной ответственности — это категорически не лестная строчка в моей личной биографии. Даже настолько краткосрочная.

Я сравнивал это с Викой, и был уверен, что последняя по всем фронтам проигрывает! Еще и велся на её фальшивые: “Ей было мало тебя одного? У неё что, не очень в порядке с головой?”.

И как же хорошо, что единственной моей промашкой был оставленный на видном месте мой личный иск. Сливай эта дрянь еще и мои рабочие документы — Рафарм мог потерпеть куда больше неприятностей.