Мой бывший бывший-2

Ситуация выходит немножко странноватая. На моем диване сидит девица, которая больше всех прочих вставляла мне палки в колеса. Кристина тоже, конечно, но де факто — она всегда была позади Анджелы, редко вступала со мной в открытую конфронтацию. А вот с самой Анджелой мы сцеплялись столько раз — с налету даже не сосчитаешь.

И вот. Сидим. Болтаем почти что по душам. Самый главный парадокс в том, что я Анджеле верю. Вот такую эмоциональную разбитость сложно изобразить. Да и нет ей никакой выгоды врать мне, я её не спасу, даже если возникнет такое желание. Один только недостаток у этой сцены — отчетливое и весьма недовольное пыхтение охранника под дверью. Мальчик хочет на обед пораньше, а мы тут зацепились языками как бабки на базаре.

Нет, яснее ясного, что подругами мы не станем, слишком много между нами стоит. Анджела хочет выговориться и положить конец нашей взаимной неприязни. Я... Я не против. Надо быть стервознее и жестче, но я не против.

— Почему же ты не стала каяться в этом Эдуарду Александровичу?

— Пф, — Анджела фыркает, а её пальцы в это время переключаются с ремешка часов на пуговицу жакетного манжета, — он же все четко сказал. Это не поможет. Против меня есть факты — я помогала в организации вирусной атаки. Все. Это — настоящее преступление. Никто не выпишет мне помилования, не оставит меня на этой работе, не лишит перспективы выплаты неустойки. И потом… Он знает. Он отправлял меня в свой кабинет перед тем, как зайти к тебе и Павлику с Козлевским. И он сказал мне, что я дура. Двойная — потому что он знает мою настоящую мотивацию. Ничего. Все что не убивает — делает нас сильнее. Переживу эти неприятности — переживу и все остальное. А я живучая.

— Настоящую мотивацию? — из всего монолога моей собеседницы я вырываю эту фразу, наиболее возбудившую мое любопытство. — Интересно. И какая же она? Мне казалось странным, что ты продолжаешь свои диверсии в мой адрес, даже после того как Яр с Кристиной расстался, но я думала, ты делаешь это по инерции, что ли? Нет?

Анджела шумно высмаркивается и комкает платок, швыряя его в урну. Надо же, попала! А я никогда не попадаю — уж больно легкие эти бумажные платочки. Даже салфетки тяжелее.

— Мне очень жаль, что я вела себя так непрофессионально с тобой, — проговаривает она, фокусируя свой взгляд на подставке для ручек на моем столе, — если честно, как работник ты лучше многих, я понимаю, за что Козырь в тебе уцепился. Мы могли нормально сработаться. Если бы я не поддалась личным эмоциям… Мне пора, я думаю.

И ни слова о том, что было её причинами. Судя по всему, она не хочет прямо отвечать на поставленный мной вопрос. Так, а что если…

— Дорогая, уж не хочешь ли ты умолчать, что пакостила мне из-за Ника?

Я попадаю в яблочко. Анджела даже не поднимается на ноги, так и застывает, слегка приподнявшись над сиденьем. И глаза, такие огромные, такие отчаянные. У Маруськи тоже такие глаза были пару раз, когда я раскусывала её насчет полученных двоек.

"Откуда ты знаешь?" — написано прямо поперек лба Анджелы, красивым крупным печатным шрифтом.

И вот это даже не сюрприз. Сюрпризище!

Мда. У меня как будто с резким щелчком встает на место пазл, объясняющий все. Как роман Кристины с Ютакой объяснял, почему она волком на меня смотрела после кемпинг-выходных, так и с Анджелой все вдруг становилось понятно. Вплоть до…

— Вас? На его место?! — высказанное мне с таким возмущением в день моего повышения, что я даже удивилась. Ведь Анджела не была переводчиком, она же не могла рассчитывать на это место. А вот если в её глазах я заняла место Ника…

— Это ведь ты скинула ему фотографию с парковки? — я спрашиваю без обвинения, сейчас это почти не имеет значения. — Чтобы сообщить, что я его обманываю?

— Глупо вышло, — Анджела болезненно морщится, — часом спустя ты сама доехала до него с повинной. И я получила вежливое: спасибо, но мы бы и сами разобрались.

— Анджела…

— Не надо, — она покачивает головой, — я три года с этим живу. Пережила его бывшую жену у нас на работе и два романа. На тебе просто что-то надорвалось. Я знаю, что ты ни при чем. Сейчас — знаю. Только сейчас все равно мое положение хуже, чем когда бы то ни было. Тогда он просто меня в упор не видел, сейчас — я для него еще и человек, предавший фирму. Я все сама понимаю. Поздно, правда, но тут уж ничего не поделаешь. Одно хорошо, что все это дерьмо наконец-то закончилось. Я свободна. И от иллюзий на тему “дружбы” тоже.

Ох-хо. Да, тут не проще, чем у меня и Ветрова. Даже сложнее — Ветров хотя бы отвечает мне взаимной озабоченностью.

Анджела выглядит уставшей, но и вправду — будто сбросила с плеч пару десятков кило. По крайней мере утром она выглядела слишком тревожной — еще бы, она ведь знала, что то, что происходит с серверами компании — организовано Кристиной и не в благих целях. Каково это — молчать, точно зная, что если откроешь рот — тебя ожидает такая же казнь в рядах виновных. Хотя… Я бы, наверное, не выдержала. Пришла бы с повинной, подставила бы шею. Быстрая казнь лучше отсроченной.

Впрочем...