Мои Белые Боги

Мориспен спустились с досок, окружили Катараца и «молекулой чумы» двинулись от кромки леса к укреплению. Обе стороны медлили начать атаку. Вестники хорошо понимают: без защиты драгэти, возможность ударить будет одна-единственная и стоит подождать, пока Катарац подойдет поближе. На площади оба дракона вышли вперед, заслонили людей и громко по-дельфиньи трещали, стараясь уговорить обе стороны разойтись миром. Саша зажала один кинжал между большим и указательным пальцами, второй между указательным и средним пальцами. Этот весьма и весьма необычный, если не сказать больше – изощренный бросок показал Аорон и сказал, что вестницы легко отправляют два кинжала в дело подобным образом. Тогда как у вестников и мастеров клинка-риспийцев, посвятившись много человеческих жизней на отработку навыка владения кинжалом, как метательным оружием, этот прием выходит редко. Правда, Аорон добавил, что у него не хватает терпения для продолжительных практик с кинжалами и этот бросок крайне неудобен. Вестницы еще используют специальные мягкие кольца для двойного броска. Катарац не придал значения летящей драконьей «малявке». Но природная быстрота позволила предводителю мориспен отреагировать на летящий в него предмет. Он отклонился назад, ухватил стоящего рядом мориспен за шею и поднял перед собой. Как в масло кинжал вошел в грудь, выполнившего роль щита воина-мориспен. Второй кинжал пытался поймать стоящий перед Катарацом мори. Кинжал едва задел его руку, изменил траекторию полета и когда Катарац, желая посмотреть, что же в него летело, начал разворачивать бьющегося в смертных конвульсиях мори, второй кинжал вошел ему в лоб. Вошел и остался. Сила не помогла драгэти мориспен. Не успела. От такого поворота повисла удивленная тишина, что делится мгновением мысли на «до» и «после», и разрядилась победным грохотом и наступлением одной стороны и скорым отступлением другой стороны.

Саша почувствовала сильный толчок снизу и падение. Какая-то сила сбросила ее с дракона. Воздух стал кисельным, плотным, мутным и она то ли падала, то ли тонула в этом странном воздухе. Вдруг ее резко отпустило из объятий плотного тумана, и она почувствовала опору под ногами, встала и шарила взглядом по сторонам и ноги при движении разгоняли плотный, молочный туман вихрями над серым покрытием.

– Изирда? Пааро? Аорон? Грис? Кто-нибудь ответьте! – звала Саша.

Стали появляться незнакомые лица. Как в плохом сне, лица-головы просто проплывали мимо, молчали с Сашей, но говорили между собой. Туман всё редел и редел, и скоро она узнала это место и в споре с судьбой отчаянно закричала: – Нет! Нет! Я запрещаю тебе! Я приказываю богам! Остановитесь! Услышьте меня…Аорон!

Это место знает любой москвич, и половина россиян, а может не половина, а только треть. А может и треть не знает, но в целом многие знают или слышали о Патриарших прудах, где сейчас разлилась золотая осень. Не спешно прогуливались пенсионеры и иностранцы, в теплые деньки красавицы спешили выгулять платья и юбки, солидный гражданин на скамейке курил трубку и решал кроссворды, карапуз в синей клетчатой куртке рисовал на асфальте машинку и солнце, его пышногрудая мама улыбалась этой прелести и поддакивала подружке в телефон. Девочки побросали портфели и охапкой подкидывали вверх приятно шуршащие желтые листья. Перед Сашей возник молодой человек в смешной красной кепке и направил на нее камеру телефона: – О! посмотрите кто у нас тут. Ты с психушки сбежала или со съемок…да, да, порнушки. Какая красотка. Скажи что-нибудь, рот-то открывать умеешь?

С Сашкиных глаз падали слезы, а с деревьев падали золотые листья, и то и другое ложилось под ноги случайных прохожих. От душевной боли нет таблеток, ее не заглушить, не заткнуть.

– Что ты там про богов кричала? А? Расскажи нам. Слушайте, я нашел в Москве вот эту чокнутую. Аааа…кайф: с голыми ногами. Чо, кросы на дозу променяла?

Саша ничего не ответила, она понимала, что происходит, но слова как-то путались в голове, то выстраивались в понятную речь, то рассыпались чуть ли не на буквы. Нахальный молодой человек в кепке намека не понял, маневр, и он снова тычет в лицо своим телефоном. Сняв с пояса кнут, Александра жестко хлыстнула по асфальту, а потом по ногам начинающего блогера и сама не своя, в иступлении глядя на порванные джинсы и содранную, горящую кожу, на кричащего от боли молодого человека, размахнулась и ударила еще раз. Кепка слетела, телефон разбился к чертям. Крики привлекли внимание. Проходящие мимо парень в военной форме и девушка со светлыми волосами в нежно-розовом платьице и короткой джинсовой куртке переглянулись. Девушка набрала на телефоне быстрый вызов, а молодой военный увесистым и не вяжущимся с молодостью басом заявил: – Спокойно! Что за инквизиция? Сдайте реквизит!

– Что? – подумала Саша, а ловкий молодой человек в военной форме выхватил из ее рук кнут и спросил: – Ты ранена?

Она оглядела одежду и нашла в области груди пятна крови. Своей крови и хотя тело никак не ныло и не болело, Саша сделала пару шагов к скамье, села и закрыла лицо руками.