Мои Белые Боги

Отчим тоже пропал. Его долго искали. Сумецкий Максим Евгеньевич нанял детектива и разыскал его в Пензенской области в мужском монастыре. За деньги отчим рассказал, что Саша растворилась в воздухе. Ему не поверили, деньги забрали и немного побили, тогда он сказал, что добавить больше нечего и можете убить, больше ничего не знаю. Отпустили, конечно, с богом дальше петь псалмы. И как мама с ним жила? Бывает же так: умная (пусть и без образования), интересная женщина и рядом вот это вот.

Кормят здесь отлично, массажи, прогулки в закрытом дворе регулярно. И почему не любят психиатрические больницы? Это очень приятное место, чтобы успокоиться, как-то определиться с целями на будущее. Может из-за названия? Название какое-то пугающее. Где ты был месяц? Где пропадал? О, я так отдохнул в психиатрической больнице, прям заново родился. Кинуть телефончик? У меня там контакты остались. Восстановительный центр всё же звучит приятней, по-другому.

На прогулки приводят рыжую собаку, суют в руки кроликов. Это считается лечение через общение с животными. Прямо сказать, Саша предпочла бы Бурого и Дака. От сидения на подоконнике затекла спина, и Саша отложила дневник и легла на кровать и закинула ноги на стену. Так прошел час. Наконец в коридоре послышались шаги, дверь открылась и отец сказал: – Привет, – и положил на стол коробку с вещами, – серой не было. Я купил белую.

Саша медленно встала, посмотрела джинсы и футболку и кроссовки и хмыкнула: – В Москве дефицит серых футболок? Пойдет. Не переживай, ты хороший, заботливый отец: сначала частная школа, потом платная психушка. Любая обзавидуется.

– Саша, – с намеком на любящую строгость сказал отец и выпрямился, будто готовясь выстоять против любого упрека и гадости, которые в избытке сыпались от нее. Сашу жгло и выжигало все эти дни, крутило и выкручивало. Ей хотелось уйти и остаться, чтобы всё вернулось или вовсе никогда не случалось. Измученная душа поднималась над телом и спрашивала: – так, может, я пойду? Верно, и нельзя безболезненно пройти из одного мира в другой, это все равно что заново родиться со всеми этими родовыми муками и схватками. Какая мелочь для богов разбитое сердце. Недавно во время порции наставлений о необходимости продолжить учебу, к тому же все вопросы улажены с помощью денег, Саша ядовито сказала, что Максим Евгеньевич может понапрасну не стараться, она никогда не полюбит его и не назовет папой. Он помолчал, сказал «прости» и ушел и в тот день больше не приходил. Когда родитель с детства не участвует в воспитании ребенка, то, как ни старайся, это посторонний человек. Чужой. Отец оказался таким человеком, каким она представляла его себе по фото и по поступкам. Умный, сдержанный, подтянутый, в дорогой рубашке и удобных джинсах, а в целях три слова: достичь, достичь, достичь. Но этот случай отношений отца и дочери несколько выбивается из общего правила. С первого взгляда первой встречи стало понятно: они из одного теста, на одной волне, жутко похожи, родные не только по крови, яблоня от яблони и прочее, прочее, означающее то же или примерно то же. Он один слушал ее без слез и без взгляда «и тебя вылечат».

– Мне снилось Горыянцы укрепление залитое светом и лай Бака и как Грис тренирует его. Мы собирались устроить праздник и его устроили. Я слышу музыку и танцуют люди. Они смешно подражают вестникам и танцуют, как могут. Ты проверил мой браслет? Уже есть результаты?

Отец взглянул на камеру в углу и сказал: – Давай выйдем.

Саша быстро переоделась за ширмой. Пропуская в широкий, залитый золотистым, осенним светом коридор, охранник закутка и хранитель трех палат Павел – совершенно лысый, коренастый парень распахнул железную узорчатую дверь.

– Счастливо, Саша. Заглядывай, если что, – сказал Паша, видимо решив задать прощанию позитивный настрой. Отец посмотрел на него уничтожающе – иронично. На этом прощание закончилось, и они вдвоем пошли по длинному коридору с красивыми коврами и светлыми стенами и прошли половину до следующей двери, как отец остановился и сказал: – Результаты есть. Кое-какие результаты есть, – достал из кармана и браслет и кольцо и награду солноэ и воровато, нервно оглянулся, – есть люди. Они могут купить это за хорошие деньги. Ты будешь обеспечена на всю оставшуюся жизнь.

– Нет!

– Саша, это очень хорошие деньги и все твои, – с легким акцентом сказал Максим Евгеньевич, который видно появляется, когда хозяин голоса волнуется. Их взгляды встретились и задержались. Он хочет продать эти вещи в США. Да даже пусть и в России. Что-то ведь он нашел в лаборатории в этих вещах, раз уже заговорил о деньгах.

– Скажи-ка мне любезный отец, когда в тебе появилась легкая гнильца? Там, в штатах или еще здесь, в России?

Он не удивился. Он же умный, а умные люди всегда знают свои недостатки. Чуть наклонился и ответил после короткой паузы: – Не скажу. Это коммерческая тайна. Может ты права, – и протянул эти дорогие Саше вещи.