Могучая крепость

Это вполне могло бы иметь значение, учитывая привычки мышления. Капитаны галер мыслили с точки зрения сближения на встречных курсах — поскольку их погонное вооружение, куда всегда устанавливались самые тяжёлые орудия, стреляло только прямо вперёд — и тактики абордажа. И капитан галеры почти наверняка был бы менее опытен, когда дело доходило до маневрирования такой принципиально неуклюжей штукой, как галеон с прямой парусной оснасткой. Кроме того, на галерах были весла. Капитаны, привыкшие грести прямо против ветра, как правило, менее живо оценивали ценность нахождения с наветренной стороны.

Аэрли перестал чесать подбородок и сцепил руки за спиной, с отстранённым выражением лица созерцая сужающуюся полосу воды между «Судьбой» и её противниками. Деснерийцы шли совсем не строем. Скорость ветра упала примерно на пять узлов — с юго-юго-востока на восток-юго-восток — в течение долгих часов с тех пор, как началась погоня, и самый задний из двух кораблей находился в добрых двухстах ярдах с подветренной стороны и за кормой своего товарища, когда они плыли правым галсом. Аэрли задавался вопросом, было ли это намеренно или это было просто небрежным поддержанием относительного местоположения. Или, если уж на то пошло, если это просто означало отсутствие опыта у его противников. В конце концов, Деснерийская Империя всё ещё следовала традиции ставить армейских офицеров во главе боевых кораблей.

«Давай не будем слишком самоуверенны в этом отношении, Данкин», — напомнил он себе. — «И всё же мы можем надеяться на это, да?»

Двести ярдов могли показаться не таким уж большим расстоянием для сухопутного жителя, но Аэрли не был сухопутным жителем. Для артиллериста, привыкшего мыслить в терминах наземных сражений, которые велись на хороших, неподвижных участках земли, двести ярдов приравнивались бы к лёгкой дальности стрельбы шрапнелью, где любому полукомпетентному орудийному расчёту было бы трудно промахнуться по цели длиной пятьдесят с лишним ярдов, высотой шесть или семь ярдов и шириной почти в десять. Для моряка, привыкшего к тому факту, что его орудийная платформа, скорее всего, будет двигаться по крайней мере в трёх разных направлениях одновременно, совершенно независимо от движения цели, дальность в двести ярдов была чем-то совершенно другим.

«Типа превосходного расстояния для того, чтобы впустую израсходовать порох и ядра, — сухо подумал капитан. — Это значит, что эти два парня вон там находятся вне зоны эффективной поддержки друг друга. Во всяком случае, если я не буду настолько любезен, чтобы проплыть прямо между ними!»

Он взглянул на свои собственные паруса и принял решение.

— Мастер Латик.

— Да, сэр?

— Давайте спустим наши брамсели, будьте любезны.

— Так точно, сэр! — Первый лейтенант коснулся груди в салюте, затем поднял свой кожаный рупор. — Матросы, убавить парусность! — проревел он сквозь него, и в ответ по настилу палубы загрохотали ноги.

* * *

Лейзейр Мартинсин наблюдал за черисийцем сквозь прищуренные глаза со своего поста на шканцах «Архангела Чихиро». Тот постепенно приближался, с выкаченной батарей своего правого борта, двигаясь под углом по направлению к левой раковине «Архангела Чихиро», что не очень удивило Мартинсина. Это ему не понравилось, но и не удивило. Единственное, в чём он был полностью уверен, так это в том, что у Кайлеба Армака не было привычки назначать самые мощные свои боевые корабли людей, которые не знали, что с ними делать, а этот капитан-черисиец, очевидно, понял огромное преимущество в манёвре, которое давало ему нахождение с наветренной стороны. Из-за его положения с наветренной стороны выбор того, когда и как начать действовать, полностью лежал в его руках, и он чётко понимал, что именно делать с этим преимуществом.

Мартинсин только хотел бы быть более уверенным в том, что капитан Абат понимает то же самое.

Но понимал ли это Абат или нет, но Мартинсину уже до боли было очевидно, что черисийский галеон управлялся гораздо более умело, чем его собственный корабль. Выучка парусной команды «Архангела Чихиро» неизмеримо улучшилась за время его длительного путешествия из Деснейра. Однако, несмотря на это, точность выучки команды другого корабля, когда она уменьшала холст, только подчёркивала, как далеко ещё предстояло зайти экипажу «Архангела Чихиро». Фок черисийца был взят на гитовы, а его брамсели испарились с механической точностью, как будто их унесло по одному мановению волшебной палочки колдуна. Два его кливера тоже испарились, так как он перешёл на боевые паруса, но даже с резко уменьшенной площадью парусов он продолжала неуклонно приближаться.