Могучая крепость

— Да, Лейзейр? В чём дело? — Тон Абата был немного резким. Обычно они с Мартинсином неплохо ладили, но в тот момент, когда нижние мачты преследующего судна начали вырисовываться над горизонтом, даже с уровня палубы, капитана обдумывал в своём мозгу несколько мыслей. Расстояние до другого корабля составляло немногим более семи миль, и, учитывая их нынешнюю скорость, он должен был добраться до «Архангела Чихиро» не более чем за два или два с половиной часа. Если уж на то пошло, он был бы на расстоянии экстремального пушечного выстрела чуть более чем через девяносто минут.

— Мастер Чеймбирс, — Мартинсин слегка повернул голову в направлении верхней части бизань-мачты, где устроился лейтенант Чеймбирс, наблюдая за другим кораблём, — сообщает, что он только что видел его флаг, сэр. Над ним развевается Черисийское знамя… и военно-морской вымпел.

Выражение лица Абата слегка напряглось. Только тот, кто хорошо знал капитана, мог бы это заметить, но Мартинсин действительно хорошо его знал. И он также точно знал, о чём думал Абат. Тот факт, что Чеймбирс наконец-то увидел флаг, которые были замаскирован его парусами, только подтвердил прежнюю практически полную уверенность капитана в том, что он должен быть черисийским. Но военно-морской вымпел… это было нечто совершенно другое. Ни один капер не мог бы нести такого. Только корабли Королевского Черисийского Флота — или, скорее, Имперского Черисийского Флота, в наши дни — могли ходить под ним.

— Понятно, — сказал Абат через мгновение. — И у него была возможность оценить его вооружение?

— Мы до сих пор не видели его порты, сэр, но он несёт по меньшей мере десять или двенадцать их коротких пушек на своей верхней палубе. Возможно, даже больше. И, — добавил Мартинсин почти извиняющимся тоном, — мастер Чеймбирс говорит, что на его взгляд он не выглядит похожим на купца.

Напряжение вокруг глаз капитана на этот раз было более заметным. Если оценки Чеймбирса были верны — а второй лейтенант был вполне компетентным офицером — то их преследователь был не просто имперским боевым кораблём, а одним из новых, специально построенных галеонов Черисийского Флота, в то время как оба корабля Вейлара были переоборудованными торговыми судами.

— Понятно, — повторил Абат, кивая своему первому помощнику. — Спасибо, мастер Мартинсин.

Мартинсин коснулся груди в салюте, затем отошёл к левому борту шканцев, в то время как Абат сцепил руки за спиной и повернулся к перилам, в явной задумчивости глядя на гребни волн.

В этот момент лейтенант не завидовал своему капитану. С другой стороны, он так же не испытывал и особого сочувствия. По большей части он уважал Абата как моряка, хотя за все годы морской службы у капитана было очень мало опыта обращения с галеонами. Практически всё своё предыдущее время он провёл на борту ограниченного числа галер Деснерийского Флота, и его навыки управления кораблём, хотя и были достаточными, были не так хороши, как у самого Мартинсина. Фактически, это было одной из причин, по которой Мартинсина назначили его первым лейтенантом.

Однако с точки зрения военного опыта, Абат был гораздо более квалифицирован для командования, чем Мартинсин, и лейтенант знал это. Конечно, ни у кого на деснерийской службе не было никакого опыта в тактике стрельбы бортовыми залпами, но, по крайней мере, Абат попробовал на вкус запах порохового дыма в реальном бою, что было больше, чем у Мартинсина. Учитывая этот опыт, Абат был (или, чёрт возьми, должен был быть, во всяком случае) ещё лучше осведомлён о балансе боевой мощи надвигающейся конфронтации, чем Мартинсин.

Не упоминая уже о том незначительном факте, что офицеру с его опытом, возможно, следовало бы быть немного осторожнее, потратить немного больше времени на обдумывание того, что он рекомендовал коммодору Вейлару.

На первый взгляд, два корабля Вейлара должны были иметь преимущество. В конце концов, их было двое. Но это далеко не всё, что здесь играло роль — даже близко не всё.

Один из новых галеонов Черисийского Флота мог бы нести по меньшей мере пятьдесят орудий (а возможно, и больше) по сравнению с сорока орудиям «Архангела Чихиро». Хуже того, это должны были быть более тяжёлые орудия. «Архангел Чихиро», как и его напарник, «Благословенный Воин», нёс двадцать шесть «ящериц» на своей орудийной палубе и четырнадцать соколов на верхней. Могло показаться, что это давало ему восемьдесят процентов черисийского бортового залпа, не говоря уже о том, что все его орудия не только имели новые цапфы и лафеты, но и использовали новые упакованные в мешки пороховые заряды, которые ввели черисийцы, и поэтому они также должны были быть в состоянии соответствовать скорости стрельбы другого корабля. Как сухо подумал Мартинсин, это было прекрасно. Но ядра «ящериц» весили всего чуть больше двадцати фунтов каждое, а «соколов» меньше девяти, в то время как, если отчёты о черисийцах были верны, корабль противника нёс длинные тридцатифунтовые орудия на своей орудийной палубе и короткие тридцатифунтовые — те, что черисийцы называли «карронадами» — на верхней.