Могучая крепость

Это давало бы ему вдвое больше веса металла, чем у «Архангела Чихиро». На самом деле, он имел больший вес бортового залпа, чем оба деснерийских корабля скомбинированных… в один корпус, с гораздо более жёстким каркасом и обшивкой. И это значительно изменило предыдущие расчёты Абата. Мало того, что каждый залп будет гораздо более разрушительным, чем он почти наверняка ожидал, но его более тяжёлый корпус получит значительно меньше урона от каждого залпа, который он получит в ответ.

Конечно, два более лёгких корабля, при должном командовании, должны были быть способны перехитрить одного противника, и крайне маловероятно, что у черисийца был достаточно большой экипаж, чтобы полностью укомплектовать оба борта — особенно если ему приходилось выделять часть команды, чтобы управлять своими собственными парусами. Если бы они смогли зажать его с обеих сторон одновременно, они должны были бы одолеть его в довольно короткие сроки. Но в то время как навыки управления парусами команды «Архангела Чихиро» значительно улучшились с тех пор, как они покинули Деснейр-Сити, Мартинсин очень сильно сомневался, что они смогут хотя бы приблизиться к уровню компетентности опытной черисийской команды.

Он был вполне уверен, что, поскольку другой корабль плыл один, и с ним больше никого не было, Абат предположил, что он, скорее всего, был капером, а не обычным боевым кораблём. Во многих отношениях это было бы достаточно разумным предположением, и если бы оно оказалось точным, он был бы гораздо легче вооружён, в то время как качество экипажа этого корабля было бы гораздо более проблематичным. Кроме того, каперы не участвовали в делах, где могли получить сильный урон, если могли этого избежать. Если бы шкипер капера понял, что он преследует два деснерийских боевых корабля, а не пару толстых торговых призов, он почти наверняка решил бы, что его время можно было бы потратить с большей пользой в другом месте. Капитан Черисийского Флота, скорее всего, отнёсся бы к этому немного иначе.

«Но как же капитан донесёт эту новость коммодору?» — немного сардонически поинтересовался сам у себя Мартинсин. — «Извините меня, коммодор, но оказывается, что там, сзади, вместо капера военный галеон. И тут я немного менее уверен в том, что мы сможем победить его, чем в том, что мы сможем победить капера». — Лейтенант мысленно фыркнул. — «Конечно, я просто слышу, как он это говорит!»

«Нет. Абат не собирался рисковать, выводя Вейлара из себя, проявляя осторожность в такой момент. А поскольку Вейлару не хватает опыта мореплавания, чтобы точно понять, насколько вес залпа и — особенно — относительные навыки управления кораблём действительно влияют на морское сражение, маловероятно, что он собирался признаться, насколько рискованной может оказаться вся эта ситуация. Он, конечно, не собирался пытаться избежать сражения в этот момент. Во всяком случае, без того, чтобы Абат не предложил этого».

А это означало, что в ближайшие примерно два часа всё станет немного оживлённее.

* * *

Сэр Данкин Аэрли посмотрел вперёд на рвущиеся в небо паруса деснерийских кораблей и задумчиво почесал подбородок. Как всегда, перспектива битвы вызвала у него в животе чувство пустоты и беспокойства. Никто из его офицеров и солдат, казалось, не разделял его опасений, и, конечно, для него было немыслимо раскрыть им это. Он часто задавался вопросом, действительно ли он в корне отличается от них в этом отношении, или они просто лучше скрывают свои эмоции, чем он.

Не то чтобы в данный момент это имело значение.

— Что ж, — заметил он вслух, не позволяя ни своему голосу, ни выражению лица намекать на какое-либо внутреннее беспокойство, — по крайней мере, они, похоже, поняли, что мы не просто какое-то глухое, немое и слепое торговое судно!

Люди, обслуживающие карронады на шканцах, услышали его, как он и предполагал, и ухмыльнулись. Некоторые из них весело подтолкнули друг друга локтями, а парочка даже хихикнула. Никаких признаков того, что они чувствовали что-то, кроме уверенного предвкушения!

«Жизнерадостные идиоты, не так ли?» — подумал Аэрли, но в его мыслях было столько же нежного веселья, сколько и раздражения.

Он отогнал эту мысль в сторону, переосмысливая свою позицию.

Он был уверен, что теперь точно оценил вооружение других кораблей, и ему больше хотелось бы иметь дело с несколькими орудиями поменьше. Его собственные были тяжелее, и он не сомневался, что его орудийные расчёты были намного опытнее и почти наверняка лучше обучены, в придачу. Но восемьдесят пушек — это всё равно восемьдесят пушек, а у него их было только пятьдесят четыре.

«Интересно, не командует ли им командир галеры?» — задумался он.