Могила Таме-Тунга

Никаким трудом не гнушался Сергей, работал подносчиком бревен на спичечной фабрике, упаковщиком каучука, носильщиком, мусорщиком. В Порту-Алегри Сергей принял участие в забастовке грузчиков. Здесь его схватила полиция. Продержав несколько дней в заключении, его отправили на плантацию полковника Кольеша. Что ждет его в будущем? Сергей знал, что надо стиснуть зубы и терпеть, терпеть, чтобы выжить, выжить всем чертям назло и вернуться домой! Иначе не стоит жить...

С этими мыслями Сергей уснул.

Через несколько дней вечером, когда рабочие шли ужинать, в воротах фазенды появилась машина с итальянским флажком. Из машины вышел сотрудник итальянского посольства в сопровождении представителей власти. Они потребовали привести Сергея.

- Вы товарищ Грачев? - спросил довольно хорошо по-русски итальянец. Вместо ответа Сергей схватил его руку и прижал ее к своей груди. Он не мог говорить. Впервые с тех пор, как его разлучили с друзьями по фашистскому плену, он услышал родную речь и заплакал, не стыдясь своих слез.

- А вы, сеньоры, уверяли, что Сергей Грачев не желает возвращаться в Советский Союз. Сеньор полковник, - обращаясь к подошедшему плантатору, сказал итальянец, - прошу распорядиться, чтобы Грачеву немедленно были выплачены заработанные деньги. Он сейчас уедет с нами...

Когда Сергей садился в машину, к нему подошел Молос. Он вынул из мочки серебряную серьгу с голубым аквамарином, протянул ее Сергею:

- Возьми, Саор, на память, это амулет моей матери. Он все-таки приносит счастье...

Прошло несколько часов. Машина с итальянским флажком на радиаторе неслась по шоссе на полной скорости. Убаюканный быстрым движением, Сергей дремал на заднем сидении. Услышав сквозь полусон низкий звук клаксона, он открыл глаза. Свет фар выхватил из темноты впереди на шоссе две фигуры - высокого худого старика и рядом с ним стройной тонконогой девочки-подростка в коротком платьишке. Они торопливо сошли на обочину и, заслоняясь руками от ослепительного света фар, пропустили машину.

Сергей обернулся, поглядел на заднее стекло, но темнота успела уже поглотить деда и внучку. "

Значит, ушли от Гарсии, - подумал Сергей. - Ну, и хорошо. Может, бедное дитя где-нибудь найдет свое счастье..."

Глава 5

В притоне "Осьминог и мадонна"

Кафезино "Осьминог и мадонна" ничем не отличалось от десятков других таких же убогих харчевен, ютившихся в кривых и тесных улицах возле порта. Своим громким названием оно было обязано картине, украшавшей вход: огромный спрут, обвив щупальцами полуобнаженную красавицу, увлекал ее в морскую пучину. Так как харчевня располагалась в десятке шагов от набережной, то посетителями ее чаще всего бывали матросы, портовые грузчики. Сюда же заходили лесорубы и сборщики дикорастущего ореха, уезжающие на поиски работы. Но нередко заглядывали и люди менее почтенных профессий - контрабандисты, мелкие жулики, шулера. Здесь они могли получить дешевую, хорошо проперченную фейжону и бутылку кашасы, чтобы утолить голод и промочить горло. Несомненным достоинством кафезино было и то, что сюда очень редко заглядывали полицейские, так как подступы к заведению преграждали десятки огромных зловонных луж, не просыхающих даже в зной.

Но самым замечательным украшением кафезино был сам хозяин - сеньор Фабиан Зуде. Небольшого роста, слегка сутулый, с крепкими жилистыми руками и такой же шеей, на которой располагалась круглая как сыр голова, с парой всезамечающих глаз и всеслышащих ушей - он с первого взгляда не производил располагающего впечатления. Чувство неприязни к хозяину харчевни возникало только у тех, кто приходил сюда впервые. Постоянные же клиенты знали, что Фаб - добрейший парень.

Никто не ведал, сколько Фабиану Зуде лет, откуда он родом. Но сам он охотно рассказывал, как участвовал в сражении с восставшими папуасами Новой Гвинеи, как возил контрабандный виски в Венесуэлу или искал золото в штате Минас-Жераис, умирал от лихорадки в Занзибаре, охотился на тигров в Бенгалии. С китайцами он разговаривал по-китайски, с бушменами по-бушменски, с немцами по-немецки, с перуанцами по-перуански. Казалось, не было на свете языка, которого бы Фаб не знал, хотя и разговаривал на всех языках одинаково скверно.

Правда, поговаривали, будто бы добрый Фаб выколол кухонным ножом глаза мальчишке, который якобы видел то, чего ему совсем не полагалось. Нашептывали и о том, что у Фаба в кармане всегда находится шестизарядный револьвер, из которого он, не целясь, может раскупорить бутылку за тридцать шагов...

Фабиан Зуде всегда был в курсе всех портовых событий. У него всегда можно было узнать о содержимом трюмов корабля, отправляемого под усиленным нарядом полиции, или о судьбе какого-нибудь пропавшего без вести матроса, или еще много других интересных новостей.

В этот день посетители начали появляться с утра: на рейде бросил якорь "Колумб", возвратившийся из двухмесячного плавания к берегам Англии. Беспрестанно хлопала входная дверь и слышались приветствия гостей:

- Салют, Фаб!

- Как твоя печень, Фаб?

- Тебе поклон от английской королевы, Фаб!