Шестнадцатого января она поработала в студии и легла спать. Около семи утра проснулась, но мужа все еще не было. Нигде. Позвонила и услышала в ответ: «Зараз немає зв’язку…» Спустившись в гараж и не увидев там его машины, она сильно испугалась и набрала Вову. Правда, в отличие от мужа, она не считала Вову другом. Да, они работают в одной фирме, но это нельзя было назвать дружбой, это с первого дня было соперничеством. Раньше оно было вполне безобидное – кто быстрее съест пиццу или переплывет речку. Но чем дальше, тем все более неприятным душком несло от их взаимоотношений – у Вовы хороший костюм, а я куплю лучше; у Саши дорогие часы, значит, очень скоро у Вовы появятся еще дороже. Саша злился, если не мог достойно противостоять, и Зойка успокаивала его, уговаривала не обращать внимания на все это, мол, Вова тебя дразнит, и это доставляет ему удовольствие. Но Саша супругу не слушал, и все продолжалось.
В какой-то момент Зоя махнула рукой: мужчины – те же дети, беспечные, глупые и хвастливые, пусть себе резвятся. Разница лишь в том, что в детстве они хвастают папами-мамами и машинками, а позже – часами, костюмами и машинами. И еще ей было жалко Сашку – его родители благоговейно вытирали пыль с бронзовых скульптур, с придыханием взирали на дубовый резной буфет середины восемнадцатого столетия, с умилением касались пылевым веничком миниатюрной чашечки, из которой, по семейной легенде, пил кофий сам кайзер Вильгельм, с многозначительным видом потягивали кофе из треснувших чашек и ели из тарелок, отмеченных по краям словом «Общепит» и клеймом «Сорт 3», а разговоры о деньгах и одежде считали неприличными и даже оскорбительными, потому ни особых денег, ни приличной одежды в доме не водилось.
– Человек имеет то, что считает достойным себя, – декларировала Анна Павловна – она была выше мирской суеты.
Еще его родители частенько пропадали в самой популярной кофейне города, где высокоинтеллектуальный бомонд создавал довольно пеструю толкучку. Иногда они брали с собой маленького Сашку – он смотрел на эту публику, слушал заскорузлые диссидентские разговоры – завсегдатаи кофейни отказывались признавать, что Совок уже почил в бозе, потому как вместе с этим признанием рухнет весь уклад их жизни, насквозь пропитанный антисоветским трепом, – и, наслушавшись этих разговоров, поклялся себе, что таким, как они, не станет ни за что.
Так что пусть немного расслабится, думала Зоя, он же работает как вол, а деньги за это получает не очень большие. Но она ошибалась в своих мыслях. Саша решил добить Вову, строящего, как и они, дом, и с хитрым видом сообщил Зойке, что было бы неплохо подкорректировать свой проект.
– Мы что-то забыли?
– Да, мы забыли бассейн.
– Бассейн? – воскликнула Зоя, распахивая удивленные глаза. – А мы потянем бассейн?
– Потянем. Он будет маленьким, но с установкой для создания волн. А как ты относишься к сауне?
– Хм… Хорошо отношусь. – Зойка расплылась в улыбке – она обожала париться. – Это было бы здорово.
– Да, это было бы классно! И еще… Давай объединим столовую с гостиной и добавим еще десять метров.
– Десять метров? – Зоя пристально смотрит на мужа, и ее разгулявшееся воображение возвращается к уже утвержденному проекту. – Саша, мне кажется, ты что-то не то говоришь. Дом и так большой. Это нерационально, это лишние расходы на отопление, электричество. Каждый год энергоносители дорожают. А если мы не сможем содержать его, тогда что? Продавать? Но тот, кто сможет выложить такие деньги, захочет построить на свой вкус. И потом… Таня окончит школу и будет жить отдельно.
– Дорогая моя, – Саша сжимает ее руку, – ты говорила, что хочешь жить в красивом доме? Ты же сама его нарисовала.
– Да, нарисовала, но в нем не было бассейна.
– Но ты хотела?
– Да, хотела, но не все наши желания исполняются.
– А твое исполнится. А уж как Танюшка обрадуется! И теперь вот что, – он не давал Зойке и рта открыть, – закрой глаза и представь себя в большой гостиной.
Зойка повиновалась, но большая гостиная, а это с десятью добавленными метрами означало уже целых сорок, почему-то не возникала в воображении.
– Не получается, – разочарованно произнесла она.
– Это потому что ты выросла в маленькой сельской хатке. Мне это тоже сложно: я вырос в квартире, заваленной всяким хламом, значит, мы просто обязаны сломать наши стереотипы. Зойка, любимая, у нас для этого все есть – здоровье, амбиции, деньги. Ну, ты согласна?
– Согласна.
Зойка кивнула и счастливо рассмеялась. Несколько мгновений Саша молчал, а потом задумчиво улыбнулся и обнял Зою:
– Ты не представляешь, как я счастлив!
Саша всегда старался казаться более успешным и более состоятельным, чем был на самом деле, и Зойке это нравилось. Она всячески поддерживала его в этом, подхлестывала: давай, у тебя получится, ты самый лучший! И у него получалось все, что он задумывал. Она радовалась его успехам – ему это нужно было как воздух, – и однажды он признался, что бывшая жена его не понимала, тормозила его развитие, а вот Зойка понимает.