Мое преступление

– Ах, всегда и везде есть свои Клеопатры, – ответил Гэйл, – и полно мужчин, которым только их и подавай, даже если они будут сотыми по счету. Но вот интересно, такой умный человек, как брат нашего кондитера, зачем он связался с мисс Гертой Хэзевей?

– Я с вами совершенно согласен, – сказал Хатт. – Я о ней ничего не говорил, потому что не мое это было дело. Но эта женщина – как смесь самогона и серной кислоты. И то, что я не упомянул о ней, кажется, вывело нашего друга адвоката на новый круг мрачных подозрений. Кажется, он думает, что мы с ней как-то связаны и, возможно, замешаны в исчезновении Финеаса Солта.

Гэйл пристально посмотрел на суровое лицо секретаря и вдруг спросил некстати: «Скажите, а вы бы удивились, если бы пропавший обнаружился в Маргейте?»

– Нет, – ответил Хатт. – В Маргейте или любом другом городе… Он в последние дни был очень беспокойным, места себе не находил. Почти не работал, подолгу сидел, уставившись на чистый лист бумаги, будто у него идей не было.

– Или как будто у него их было слишком много, – сказал Габриэль Гэйл.

Они дошли до кондитерского магазинчика. Доктор Гарт только что вошел в дверь, они поздоровались и прошли внутрь, где на диване уже сидел поверенный Гюнтер, мрачный и решительный, с цилиндром на голове, как у судебного пристава. Что-то зловещее ощущалось в том, как он держался, – будто звенела в нем натянутая тетива.

– Где же мистер Джозеф Солт? – спросил юрист. – Он сказал, что вернется к одиннадцати.

Гэйл улыбнулся и стал перебирать мелочи на каминной полке.

– Он прощается, – сказал он. – Иногда это занимает много времени.

– Тогда мы начнем без него, – сказал Гюнтер. – Возможно, оно и к лучшему.

– Значит, у вас есть для него новости? – спросил доктор, понизив голос. – Плохие новости о его брате?

– Полагаю, это можно назвать последней новостью, – сухо ответил адвокат. – В свете последних открытий… Мистер Гэйл, я был бы очень признателен, если бы вы перестали возиться с украшениями и сели. Мне очень нужны объяснения.

– Да, – пробормотал Гэйл задумчиво. – Разве это не то, что он должен объяснить?

Он поставил на стол предмет с камина, на который все тут же уставились, будто на экспонат в мрачном музее самоубийств или преступлений. Это была кружка, дешевая и безвкусная, розовато-белая с большой фиолетовой надписью «Подарок из Маргейта».

– Внутри проставлен год, – сказал Гэйл, мечтательно заглядывая в глубины этого замечательного сосуда. – Этот год.

– Ну и это в том числе, – сказал адвокат. – А также другие подарки из Маргейта.

Он вынул пачку бумаг из нагрудного кармана и задумчиво разложил их на столе, прежде чем заговорить.

– Так вот… Есть загадка, и человек действительно исчез. В наши дни в толпе не так легко раствориться, знаете ли. Полиция выследила машину Солта и могла бы выследить его самого, если бы он по-прежнему на ней ездил. Нельзя гонять по проселочным дорогам, выбрасывая трупы из автомобилей. Всегда находится какой-нибудь случайный свидетель, который что-то замечает – и рано или поздно приводит следствие к отгадке. Всегда и всему находится объяснение, и мне кажется, я его нашел для Финеаса Солта…

Гэйл резко опустил кружку и уставился на поверенного. Потом сказал с придыханием, будто у него в горле пересохло:

– Так вы все знаете? Вы поняли про пурпурные драгоценности?

– Постойте-ка! – воскликнул доктор с непритворным негодованием. – Дело становится все сложнее. Я не против тайны, пока она не превращается в мелодраму. Ну не говорите мне, что в разгадке будет фигурировать рубин раджи, который на самом деле – глаз бога Вишну.

– Нет, – улыбнулся поэт. – Но пурпурную драгоценность видит лишь тот, кто смотрит.

– Я понятия не имею, о чем вы говорите, – сказал Гюнтер. – Лично я говорю о возможной краже. А может, и о вещах похуже.

Он выудил из своих бумаг пару фотографий, очевидно отснятых кем-то из отдыхающих на пляже.

– Наше расследование в Маргейте оказалось довольно плодотворным. Мы нашли свидетеля, фотографа на пляже, который видел человека, похожего на Финеаса Солта, здоровенного, с большой рыжей бородой и длинными волосами. Он долго стоял на меловой скале и смотрел на толпу внизу, затем спустился по вырубленной в меле грубой лестнице и пересек переполненный пляж. Он встретился с другим человеком, по виду – обычным клерком или отпускником, и после недолгого разговора они пошли вдвоем к ряду купальных кабинок, очевидно, намереваясь поплавать в море. Мой источник не уверен, действительно ли они спустились в воду. В чем он совершенно уверен – так это в том, что он никогда больше не видел рыжеволосого бородача. Хотя второй, чисто выбритый, непримечательный человек определенно вернулся в купальном костюме к своей оставленной на пляже совершенно непримечательной одежде. Вот снимок этого человека…