Модус вивенди

Нам даже не хватило терпения раздеться. Или силы воли? Ведь для этого надо было прервать поцелуй, оторваться друг от друга, а сейчас мы были не способны на такой поступок. Спущенное с плеч обнажившее грудь платье, до локтей стянутая рубашка с оставшимся на шее завязанным шейным платком, задранная юбка, расстёгнутые брюки… только куда и в какой момент делось моё нижнее бельё, я не заметила: оно сейчас волновало меня меньше всего. Волновали сильные ладони, придерживающие и направляющие. Нежные и жадные губы, ласкающие кожу. Хриплое рваное дыхание и тихие стоны. Сводящее с ума желание и резкие сильные движения. И наслаждение — яркая вспышка, от которой потемнело в глазах.

Глава одиннадцатая. Подведение итогов

Если б не было тебя,

И мне не быть собой самим!

Так и жил бы, твой призрак любя

Призраком твоим любим.

Если б не было тебя,

Я знаю, что не смог бы ждать;

Разгадал бы секрет бытия,

Только чтоб тебя создать

И видеть лишь тебя.

«Несчастный случай», песня «Если б не было тебя»

— Поверить не могу, что всё это произошло и до сих пор происходит на самом деле, — тихо нервно хихикая, пробормотала я, уткнувшись носом в шею мужчины, прижавшись щекой к его плечу и не испытывая никакого желания двигаться с места.

— Что ты ведёшь себя настолько неприлично? — со смешком отозвался Игорь, также не спеша шевелиться.

— Боюсь, это уже даже не «неприлично», а откровенно непристойно, — вздохнула я. — А ещё, боюсь, я даже не раскаиваюсь по этому поводу. Ты совершенно испортил меня за какие-то несколько дней. Не представляю, что будет дальше.

— Это хорошо, я старался, — со смешком сообщил он.

Мы ещё некоторое время посидели неподвижно, а потом как-то одновременно зашевелились, пытаясь хоть немного привести себя в порядок. И если у Одержимого особых трудностей с этим не возникло, то я сразу же наткнулась на неразрешимую проблему.

— Игорь, что это? — грустно поинтересовалась я, поднимая с пола красную кружевную тряпочку.

— Уже не узнаёшь? — ухмыльнулся Ветров, в этот момент как раз сноровисто застёгивающий рубашку. — Это один из самых интересных предметов женской одежды, который…

— Предметом одежды это было при создании. И даже час назад это всё ещё было предметом одежды, — вздохнула я, демонстративно расправляя свою находку. Сбоку тонкое кружево было безжалостно разорвано. — Ну, неужели нельзя было как-нибудь обойтись без калечащих мер?

— Наверное, можно, — рассмеялся он, поднимаясь на ноги и застёгивая брюки. Поймал меня за талию, привлёк к себе, заодно забирая предмет обсуждения и невозмутимо пряча его в карман. — В следующий раз обязательно попробую, — пообещал Одержимый, касаясь моих губ лёгким ласковым поцелуем. — Сама виновата. Зачем такая сладкая? — со смешком укорил он, кончиками пальцев очерчивая контур моей шеи и плеча.

Что «сама виновата» — я даже спорить не стала. В конце концов, вот сейчас он честно предоставлял мне свободу выбора.

— Ладно, в самом деле, как-нибудь доживу до дома, — устало отмахнулась я. Взгляд мужчины при этих словах стал настолько насмешливо-предвкушающим, что я мгновенно встревожилась. — Что-то не так?

— Я правильно понял, домой ты собралась прямо сейчас? — ехидно уточнил он.

— Ну, да, а ты против? — осторожно подтвердила я.

— Я-то не против, но ты не забыла, что от приёма прошло в лучшем случае часа два, и прежде, чем уходить, надо как минимум засвидетельствовать своё почтение хозяину приёма и спросить его разрешения?

— То есть, мы сейчас, после… всего этого, должны пойти в зал? — обречённо уточнила я, с ужасом понимая, что Ветров прав, и в противном случае это будет серьёзное оскорбление. А оскорблять наследника престола невниманием — это почти то же самое, что Императора! — А я ещё и без трусов, — пробормотала, бессильно уронив голову мужчине на плечо. Тот почти беззвучно засмеялся, обнимая меня и гладя по шее.

— Бедная Вета, вся жизнь наперекосяк. Даже трусы, и те порвали, — проговорил он. И не понятно, не то издевался, не то искренне сочувствовал. Я приняла для себя за основной второй вариант, и уточнять подробности благоразумно не стала.

— А ты не можешь как-нибудь иначе ему сообщить, по нейрочипу там, и всё объяснить?

— Вета, это не мой друг и сослуживец, это вообще-то наш с тобой будущий Император, — со смешком отозвался Ветров.

— Я знаю, но… он тебя, между прочим, называет дядей Игорем! — предприняла я последнюю отчаянную попытку.

— Так это когда было, — хмыкнул он. — Я искренне сочувствую твоему горю, но ты ведь сама всё понимаешь.

— Врёшь ты всё, — вздохнула я. — Ничуть ты не сочувствуешь, тебе весело, и происходящее безобразие тебе очень нравится.

— Мне нравится, но тебе я действительно сочувствую, потому что тебе-то как раз это неприятно. Хорошая моя, не расстраивайся ты так, никто ничего не заметит.