Модноверие

Штерн, находившийся на полпути к двери, невольно замер, ощутив на лице и руках легкий зуд от мгновенно наэлектризовавшегося воздуха. Разряд вонзился в зеркало прихожей и превратился в небольшой фейерверк, частично отразившись, а частично разбрызгав расплавившееся стекло. В тот же миг на площадке один за другим звонко хлопнули три выстрела, и наступила тишина.

— Аркадий Самойлович, вы живы? — донеслось из-за двери.

— Нормально, Паша… А ты как? — Штерн сторожко подобрался к выходу, держа пистолет обеими руками перед собой, присел и быстро высунулся в проем, выставив оружие. Пусто!

Позади него раздался стон. Следователь оглянулся. Ирина сидела под вешалкой с дымящимися летним пальто и курткой-ветровкой, закрыв ладонями лицо. Сквозь пальцы сочилась кровь.

— Скобелев, проверь лестницу. Я вызову скорую — Власова ранена…

Он был зол, удивлен и испуган. Зол на жену — не предупредила о полиции, удивлен — как быстро они его нашли. Но главное — испуган, потому что был уверен, что тот, кто с недавнего времени окончательно поселился в его теле, сделает своего носителя неуязвимым. Тем не менее пули из пистолета полицейского поразили его — и это было очень больно, хотя и не смертельно.

Собственно, он не помнил, как выбрался из дома и как оказался в глубине Битцевского парка, на топком берегу лесной речушки. Погоня потеряла его след — надолго ли? И что теперь делать? До дня посвящения еще двое суток. Конечно, когда он пройдет обряд, ни пули, ни любое другое оружие станут ему не страшны, ему станет никто не страшен. Но ведь до обряда еще нужно дожить!.. Он рассчитывал переждать оставшееся время в своей квартире, теперь же в один миг стал бомжом. Больше — стал дичью, на которую объявлена охота! А уж как умеют охотиться полицейские ищейки, когда им накрутит хвост начальство, он знал из первых уст — волхв однажды поведал ему историю из своей прежней жизни, жизни киллера крупной преступной группировки… Волхв! Вот кто может помочь!..

Он пошарил по карманам и вытащил мобильник, но оказалось, что одна из пуль угодила точно в аппарат. В сердцах он швырнул бесполезный гаджет в воду и тут же сморщился от боли. Другая пуля плотно застряла в плече. Третья же прошла навылет по левому боку, разорвав мышцы и кожу. Кровь из ран уже не сочилась, но пекло страшно!

Он попробовал мысленно обратиться к тому, кто прижился в его теле, но с удивлением понял, что желанного гостя нет! Он исчез. Правда, такое случалось и раньше. Незримый, но могучий, гость то приходил, то покидал его тело — ненадолго. Но сейчас его исчезновение почему-то еще больше напугало — показалось, что гость ушел совсем и больше не вернется.

Он звал его, молил, уговаривал, настаивал — бесполезно. Отклика не было. Тогда он встал и побрел вниз по течению речки, вспомнив, что где-то она пересекает МКАД, а следовательно, выведет его из леса. Теперь у него осталась только одна надежда — добраться пешком до храма, там он окажется в безопасности, уж там гость его в обиду не даст!..

Когда скорая уехала, забрав хозяйку с забинтованным, посеченным осколками зеркала лицом, Аркадий Самойлович вызвал дежурную группу и сказал удрученному неудачей Павлу:

— Все будет нормально! Далеко он не уйдет. Парк оцепят за полчаса — ему некуда податься, и он ранен…

— Но Власов опасен! Вы же теперь видели, на что он способен!

— Я видел применение некоего оружия — да. Согласен, впечатляет. Но спецназ предупрежден, а зарядов, думаю, у нашего «громовержца» немного. Если вообще остались… Ты подумай, какой емкости и — соответственно — веса — должны быть батареи, чтобы генерировать разряды подобной мощности?..

— Это не батареи…

— Знаю, знаю — молнии Перуна! Так что, полагаю, к вечеру Власова возьмут, а завтра с утра за него возьмемся мы!

Скобелев подошел к остаткам зеркала, поводил пальцем по оплавленным краям и сказал убежденно:

— Не возьмут его, Аркадий Самойлович! Уйдет он… И я, кажется, знаю — куда!..

Руководство «Детей Перуна» отказалось дать координаты капища, мотивируя тем, что это — священное для адептов место. Но Даромысл потребовал карту области и довольно быстро указал нужное место.

— Сварог велел вам помогать. Ибо истины взыскуете, — витиевато выразился он, держа палец на карте. — Вот тут они…

— Наро-Фоминский район, в шести километрах от деревни Николина Горка, в излучине Нары! — определил Скобелев.

— Отлично, Паша!.. Завтра же с утра едем туда, — решил Штерн.

— Надо бы сегодня, Аркадий Самойлович… — тихо подсказал Даромысл.

— Почему? Они же никуда не денутся, и Власов в том числе.

Был вечер среды, причем поздний вечер. Скобелев уже не стал заваривать свежий чай, пил остывшую заварку.

— Завтра по вашему календарю — двадцатое июля, Перунов день. Поэтому сегодня ночью эти грешники обязательно соберутся у капища и будут чествовать своего громовержца!

— Ну и что? Пусть чествуют, а мы их поутру и возьмем тепленькими.

Павел выразительно посмотрел на Даромысла. Штерн перехватил этот взгляд.

— Опять мистика? — недовольно спросил он.