Модноверие

— Ну наконец-то до тебя дошло.

— Значит, Тугер — тоже перекупщик?! Не может быть. Мне уже жалко русскую идею, пусть она и кагэбэшная…

— Она теперь — наша! — заявил Саша строго. — И мы ее спасем! Своими руками или Моисеича, пофиг. Родноверие не должно пропасть!

— Ишь ты, — только и сказал Коля.

— Чего?

— Как тебя зацепило. Припасть русским ухом к корням, да, помню.

— Я же не для себя! Мне за идею обидно! — рявкнул Саша так, что на столе зазвенела пустая рюмка. — Присосались к ней паразиты всякие!.. Тот же Тугер! Да, он перекупщик, и всякая чушь про новую историческую миссию русских — его пьяная фантазия. Ничего он не знает толком. Просто Тугер любит побыть важной персоной. Шишкой на ровном месте. И тут — целая русская идея подвалила! Думаю, он вцепился в нее машинально. Ну и передержал у себя. Может, и сам пытался написать, да не смог. А время-то идет, делать что-то надо! Тогда он побежал к Шульману. У него уже выхода не было, он спешил. Они все спешат. Они сейчас на грани паники.

— Они все… Ну да, там ведь еще кто-то. Саш, погоди минутку, — попросил Коля. — У меня голова кругом от этого еврейского заговора. Надо привести себя в порядок.

Все еще держась за стенку, он убыл в направлении санузла и врубил там воду на полную. Вернулся минут через десять, с красными глазами, распространяя вокруг оглушительный запах водки пополам с зубной пастой, но глядя уже заметно бодрее.

— Ну, запугивай меня дальше.

— Короче, Тугер думал, что Инесса спит, а она никогда не спит — ну, ты понял… И пока она с понтом спала, Боба позвонил доложить, как идут дела и как он гениально строчит русскую идею обеими руками, и закончит ее через три месяца — да-да, через три! — угадай, кому.

— А кого они могли подписать на это… Старых и опытных, кто уже проверен в деле. Кто за Брежнева писал.

— Да щас! Заказчик-то не Политбюро, как было с книгами Лелика. Заказчик — Контора. Не пойдут они к старым и опытным, у них свои контакты. И у Тугера на проводе оказался Дима Сагалович, редактор из издательства «Прогресс»! Вспомнил? Мгимошник, во Франции работал, ну! Вы с ним в пресс-баре АПН кидали жюльены об стену, а я снимал!

— Почему Сагалович? — тупо спросил Коля.

— Ты знаешь еще кого-нибудь по имени Димир Натанович?

— Н-нет… Но я его хорошо помню. Дима умница и эрудит. Ему ничего не стоит накатать восемь листов по любому вопросу. А уж в «Прогрессе» справочной литературы — до потолка.

— Он зашился полгода назад. И как отрезало.

— О, господи… Тугер номер два, только с обратным знаком. Москву накрыло творческой импотенцией, — Коля оглянулся на холодильник. — И все из-за водки проклятой. А откуда ты…

— Так я только что от Сагаловича. Прямо с Инессы к нему рванул…

— Пардон?!

— Прямо от Инессы, говорю.

— Извини, ослышался.

— Ничего… Надо же было, в конце концов, узнать из первых рук, какую именно русскую идею хочет КГБ! Интересно же!

— Ну? — Коля вдруг понял, что ему это совершенно неинтересно.

Просто-таки до лампочки.

Ему было бы интересно бросить пить.

И начать писать что-нибудь свое, а не по заданию редакции.

И уж тем более не по слезной просьбе коллег-импотентов.

— Короче, Шульман все придумал из головы, но угадал-то верно! Действительно нужна русская идея, а какая — захватывающая, и точка. Сагалович думает, что в Конторе сами не понимают, чего им надо. Сказал почти слово в слово как ты: скорее всего, среднему звену спустили план, и они его отрабатывают. Или генералу вступило в голову, тот дал команду — русскую идею мне! — а дальше сплошной испорченный телефон, и пинают несчастную по инстанциям, не зная, на кого спихнуть.

— Могли бы и сами написать, — заявил Коля сварливо. — Или тоже потеряли дар письменной речи на почве алкоголизма?..

— Да я бы на их месте тоже слепил чего-нибудь на коленке из дерьма и пыли, лишь бы начальство отстало. Но это я, простофиля. А как же оперативная деятельность? Разработка фигурантов и привлечение специалистов? Освоение фондов? План мероприятий? Стенгазета, наконец? Это тебе не овощная база, а Комитет государственной безопасности!

— Очень жаль, — ввернул Коля. — Сдается мне, всем было бы легче, если бы они зашли за русской идеей на овощную базу!

— Да уж наверняка… А «Прогресс» у конторских под колпаком, они через него всякое мутят и знают там каждую собаку. Постучались к Сагаловичу, сказали: пиши нам идею, срок — полгода. Рукопись проведут через издательство, оформят по высшей ставке, со всеми возможными надбавками, получится восемьсот за лист, итого шесть четыреста. А куда потом денется текст и как деньги спишут, — Сагалович говорит, не его печаль. Я так понял, это у них в порядке вещей и не первый раз. Ну и сложилось у меня впечатление, что с гэбэшником, который русскую идею курирует, Дима тоже поделится за его доброту. Тысчонкой как минимум.

— Еще один щедрый парень.