Модификаты

— Благодарю от всей души за то, что не прогнали нас, — произнесла, стараясь вложить в жесты и тон соответствующие эмоции.

Предводительница пришельцев повторила мой жест и открыто мне улыбнулась, а потом посмотрела на пыхтящего и усиленно косящегося в сторону Глыбу, и изгиб ее губ стал чуть лукавым.

— Благодарность излишня, твой приход обещает народу долгожданную радость. Она говорит, ее зовут Вали, и просит тебя назвать наши имена, — перевел Арни.

— Софи, Софи, — торопливо пробормотал Глыба, будто отстаивая право самостоятельно донести мое имя до своих соплеменников, чем снова вызвал мимолетную улыбку Вали.

— София, — указала я на себя, а потом на лингвиста и на дока: — Арнольд, Джеремая.

— Сначала отдых, пища и… хм-м-м… касание разума, — недоуменно нахмурился Штерн, донося до нас смысл плавной речи женщины. — Она спрашивает…

— Эва, — резко оборвал Арни Глыба и сверкнул на меня глазами. — Нет.

— Рисве, — с едва уловимым упреком сказала Вали.

— Женщина спросила тебя, Софи, связана ли ты со мной или доком… э-э-эм-м… словом, духом или просто телом. М-да, именно так.

Я была немного озадачена такой формулировкой, но ответить что-то было нужно.

— Мы связаны только дружбой.

Вали кивнула, выслушав Арни, Глыба облегченно вздохнул и заметно расслабился. И даже не возражал, когда женщина велела ему принять в своем доме моих спутников, а мне сделала знак следовать за ней. Это немного обеспокоило, но, в конце концов, может, тут не полагалось, чтобы не связанные определенным образом особи противоположного пола пребывали под одной крышей. Мы пошли по отчетливой тропе, петлявшей между деревьями, и пришедшие с Вали девушки окружили меня, рассматривая уже с открытым, но дружелюбным любопытством. Агова же присоединился к мужской группе, и вскоре я потеряла их из виду. На секунду стало страшно, но Вали перехватила мой ищущий взгляд и коснулась сначала моей груди, потом своей и покачала головой. Открытость и сочувствие в ее глазах успокоили меня. Если бы тут хотели причинить нам вред, то давно уже сделали что-то, не стали бы церемониться.

Деревья здесь были иными, нежели попадались нам прежде. Стволы светлые, почти белые, гладкие и чрезвычайно толстые. Причем чем дальше мы шли, тем огромнее они становились и стояли на приличном расстоянии друг от друга, образуя множество отдельных полян, с короткой, будто стриженой травой песочного цвета, укрытых настоящим шатром из густо переплетавшихся вверху ветвей. Солнечный свет проникал сюда лишь отчасти, и возникал эффект едва наступивших сумерек. Поэтому первое строение я заметила не сразу. Хотя назвать его строением, в моем понимании, было бы некоторым преувеличением. Архитектурные определения — это не моя сильная сторона, но приходило на ум сравнение с шатром, небольшим павильоном или с довольно хлипкой на вид хижиной. Помост, где-то пять на пять метров, — на тонких и ненадежных на вид сваях, вместо стен и дверей — полотнища искусно расшитой орнаментами ткани, крыша — вообще лишь настеленные гигантских размеров резные листья, причем совершенно свежие, судя по виду. Плохо представляю, как это становится убежищем в случае дождя, или не развалится ли от первого же порыва сильного ветра, и, само собой, о приватности тут тоже речи не шло. Но что, если местные и не испытывают в ней необходимости? Из "дверей" жилища вышел молодой мужчина, и на мгновение мне показалось, что вся конструкция должна просто обрушиться под ним. Одет он был так же, как Агова и Глыба… хм-м… Рисве, чисто выбрит, и длинные черные волосы в полном порядке. Парень лишь секунду с изумлением смотрел на меня, а потом Вали что-то сказала ему, и, сильно смутившись, он снова исчез за пологом.

Следующая хижина на сваях попалась нам минут через пять пути. Что же, видимо, вопрос уединения тут решался при помощи какого-никакого расстояния.