Модификаты

Вот, значит, как. С точки зрения удобства, оно-то, само собой, сподручнее. Но учитывая тот факт, что мне малейшего прикосновения к нему хватает, чтобы мгновенно обращаться в похотливую самку, начисто лишенную мозгов… Может, это тоже какое-то из разряда местных чудес, служащих для облегчения вступления в сексуальный контакт малознакомых особей в условиях ограниченности времени? Софи, да сейчас самое время пытаться реанимировать ученого и начать анализировать, конечно. Дурацкие умозаключения и выстроенные версии твоего мужчину не побреют, да и тебе ни капли здравомыслия или способности сопротивляться этому безумному влечению не добавят. Ну, выходит, на колени.

Что же тут сложного? Перекинуть ногу, встать лицом к лицу, опуститься. Сколько раз я оказывалась с мужчинами в такой позе, и одежды на нас было куда как меньше, да и занятие тогда было гораздо менее невинным, чем предстоящее бритье. Да что за чушь. Как только наши тела соприкоснутся, не останется между нами места никакой невинности. Ох, Глыбушка мой, прощайся со своим воздержанием, нападет на тебя озверевшая земная баба и развратит дальше некуда. Вот только сама трястись перестанет, как в лихорадке, и справится с невесть откуда подкравшимся новым приступом коварной, только и ждущей возможности напасть паники.

Так я и застыла, едва почувствовав его между моих ног, близко-близко. Острое ощущение тепла там, где мои бедра соприкасались с его. Мышцы как заклинило, в ушах грохот, дыхание поверхностное, вокруг ребер — жутко сжавшие тиски, перед глазами мельтешение взбесившихся черных точек, да и само зрение стремительно становилось тоннельным. Нужно успокоиться, Софи, нужно-нужно-нужно.

— Софи-и-и, — вкрадчиво, почти нараспев позвал меня Рисве, — Со-о-офи-и-и. Отпусти ее, Софи-и-и.

— К… Кого? — выдавила, напрягая сжавшееся в спазме горло.

— Лойфу, Софи, — все так же мягко, будто убаюкивал, ответил мужчина. — Дай ей дышать и говорить с тобой и со мной.

Все так же, не открывая глаз, он поднял свою огромную ладонь и стал медленно, позволяя мне четко видеть каждый миллиметр продвижения, приближать ее к моей груди. Осторожно, почти невесомо сначала, он прикоснулся ко мне ниже ключиц, чуть подождал и только потом постепенно сделал контакт полноценным.

— Позволь, Софи, позволь дышать ей и себе, — прошептал он и так же бесконечно неторопливо и деликатно устроил вторую ладонь между лопаток. Растопырил пальцы на обеих руках, будто создавая непроницаемую защиту вокруг моего сердца. И во мне что-то сломалось. Судорожно вздохнув, совершенно неизящно плюхнулась, окончательно седлая его бедра, подалась вперед и уткнулась лицом в его могучее плечо, обхватывая шею и обвивая ногами. Плевать на то, что вся щека и волосы оказались в пене. Сейчас я отчетливо чувствовала лишь его ладони, как по волшебству управляющие моим дыханием и сердцебиением и чудесным образом синхронизирующие их с его собственными. Рисве меня не поглаживал и не качал, просто держал, молча, терпеливо, освобождая. Жестокая хватка, стиснувшая легкие и горло, стремительно разжималась, одеревеневшая спина расслаблялась, нормальное восприятие окружающего мира возвращалось, потому что в этот момент он и был всем этим миром. Огромный, бесконечно сильный, бережный, безопасный, абсолютно открытый, вдыхающий со мной в одном, постепенно выравнивающемся ритме.

— Хорошо? — еле слышно спросил наконец он, и я повернула голову.

— Я тебя поцеловать хочу, — внезапно даже для себя пробормотала я, посмотрев на его рот в облаке пены.

— Поцеловать, — повторил он и сглотнул.

— Да. И как только я избавлюсь от этой твоей проклятущей бороды, то сразу это сделаю.

— Спасибо, что предупредила. Мне нужно быть к такому готовым, — ровным тоном, но сильно просевшим голосом ответил Рисве, и такие вожделенные для меня губы дрогнули в улыбке.

Ну-у-у, поехали, София. Отстранившись, я взяла снова нож и теперь легко смогла справиться с трясучкой. Ведь у меня есть цель, а вот терпения уже почти не осталось. Я провалилась в этого инопланетянина, словно в кроличью нору, и собираюсь отведать его на вкус, даже если после этого у меня вырастут ослиные уши, указывающие на мою внезапную эволюционную регрессию. Из разных сказок? Ну и плевать, я их все равно никогда не любила. Сосредоточенно сопя, я провела первый раз от края роста бороды вниз. Несколько волосков срезалось, но я ожидала как-то более грандиозного эффекта.

— Нажми сильнее, не бойся, — подсказал мне Рисве. Легко ему говорить, это ведь я тут рискую ему пол-лица отхватить.

Собравшись, все же нажала сильнее, получив в награду замечательный чуть скрежещущий звук и широкую полоску чистой великолепной кожи.

— Да, — выкрикнула я, победно вскинув к небу свое опасное орудие и заставив Рисве дернуться и распахнуть глаза.

— Сиди тихонько, — приказала ему, будто это он был нарушителем спокойствия.

Еще пара движений, и вот она — чуть впалая щека и часть просто потрясающего подбородка. Не удержавшись, прижалась губами к скуле Рисве, словно торопясь отметить прикосновением кожу, еще даже не поцелованную светилом. Это — мое.