Многослов-2, или Записки офигевшего человека

В любой стране мира законы часто не соблюдаются потому, что их не знают. Часто жизнь бывает хуже, чем законы, которые ее регламентируют, только потому, что законы эти неизвестны. Это проблема, как мне кажется, не российская, а всеобщая. Потому что система принятия законов есть в любой стране. А системы ознакомления народа с этими правилами – нет.

Есть еще одна интересная, отчасти даже мистическая закономерность, связанная с законом: не бывает так, чтобы в мелочах закон нарушался, а в крупном – соблюдался. Тут уж или везде, или – нигде. Эта закономерность, кстати говоря, дает возможность расцветать коррупции: и тут уже не разберешь, кто первым начал нарушать правила – чиновники по-крупному или народ по-мелкому. Но если начали нарушать, уже очень трудно остановиться.

Впрочем, про коррупцию мы еще поговорим в свой черед. Между буквами «3» и «К» есть буква «И», на которую пришлось немало важных слов.

И первое из них – идеология.

И

Идеология

Нет большего вреда для державы, чем принимать хитрость за мудрость.

Фрэнсис БЭКОН, английский мыслитель и государственный деятель

Как и многие умные, политически значимые, важные, часто произносимые, но не до конца понятные слова, «идеология» – тоже слово греческое. Греки, как известно, очень любили складывать одно слово из нескольких: возьмут, бывало, парочку слов, да и сложат. А мы потом мучаемся веками, разбираясь в смысле того, что получилось в результате сложения.

С идеологией ровно так и вышло. Впрочем, судите сами.

Взяли древние греки два слова: «logos» (учение) и «idea» (идея), да и сложили. И чего получилось? Получилось, что идеология есть учение об идеях. Нормально, да? Идеология – это учение, то есть – наука. Не что-то там другое, как мы могли подумать, именно – наука.

Спокойно. Вначале идеология и вправду была наукой. Именно так ее и задумал вовсе даже не грек, а самый настоящий француз, носивший, я бы сказал, по-африкански длинное имя: Дестют де Трасси Антуан Луи Клод. Исследователи и историки, которым, конечно, лень писать столько букв сразу, называют его коротенько: Антуан де Трасси.

Этот самый де Трасси впервые и ввел в обиход слово «идеология», подразумевая под ним науку об идеях. Конечно, бывало, думал де Трасси, идеи движут миром. И об этом тоже можно подумать, но гораздо интересней иное. В головах людей идеи рождаются? Очень хорошо. Вот пусть идеология сей процесс и исследует.

Занятный был, видимо, человек этот де Трасси: изучал, как рождаются новые идеи. И выяснил в частности: новую идею формируют чувства, память, способность суждения и воля.

Итак, любой человек, который хочет придумать что-то новенькое, должен понимать, что для этого необходимы эмоции – без них, оказывается, невозможно совершить даже самое маленькое открытие. Надо помнить о старых идеях, иначе очень легко опростоволоситься, другими словами: если нет у тебя знаний о прошлом, в будущее нечего даже соваться. Еще нужно уметь судить, то есть оценивать окружающий мир. И опять же, бессмысленно соваться в это самое будущее, ежели у тебя нет воли.

Не могу не заметить, что эти рекомендации легко и непринужденно может использовать любой человек, который вдруг захочет эдаким чёртом родить какую-нибудь новую идею. Мне кажется, рекомендации чудесные.

Как всякий человек, придумавший новую науку, де Трасси был убежден, что она перевернет мир. И потому создал организацию, объединяющую идеологов, то есть – повторю – ученых, желающих изучать рождение и жизнь идей. Ну и не ученых тоже, если им интересно было думать про мысли. В эту организацию, не подумав как следует, приняли Наполеона, который, как известно, тоже ставил своей целью перевернуть мир, но не абстрактно-философски, а вполне даже конкретно, по-военному.

Когда у Наполеона начались неприятности (а они у него возникали периодически), он все свои ошибки списал на идеологов: не тому учили, не туда вели. Наполеон слово «идеолог» произносил иронически: мол, это как бы ученые, которые до добра не доведут, они, идеологи, все двигают политиков, но все не туда, куда надо. Идеологи в ответ, разумеется, начали критиковать Бонапарта: мол, не те у него мысли рождаются, не так рождаются, и вообще он идет неизвестно куда. Так, с помощью одного из крупнейших политиков XIX века идеология накрепко слилась с политикой.

В основном благодаря Наполеону люди уверовали в то, что идеологи – это не ученые, изучающие возникновение идей, а те, кто направляет политиков.