Помните, мы говорили про Рамсеса под номером II, который заключил первый в истории дипломатический договор? Сей Рамсес учредил и еще одну дипломатическую традицию, которая прижилась на века: установление неформальных дипломатических отношений с помощью брака (брака – в хорошем смысле этого слова). Здорово, правда? Жениться не по любви и даже не по расчету, а ради геополитических нужд.
Логика понятная: договоры – договорами, а жениться на дочери своего вчерашнего врага, сделав его, таким образом, не просто другом, но родственником, – дело более надежное. Вот Рамсес и женился на одной из дочерей Хаттусили. А потом – видать, для полноты эффекта – на второй дочери. И неведомый Хаттусили на это все пошел, зная наверняка любвеобильный характер Рамсеса, который официально был женат еще и на двух собственных дочерях. Вот нравы-то были до нашей эры!
Впрочем, мы о чем? Мы – о дипломатии. Так вот Рамсес, сам того не ведая, заложил традицию династических браков, которая весьма и весьма прижалась уже совсем даже в нашу эру и в Европе, и в России, превратившись в удачный дипломатический, с позволения сказать, прием.
История дипломатии в России началась… скажем так: неприятно. Впрочем, когда в 1549 году возник Посольский приказ, ничто не предвещало беды, если не считать того, что в правление Ивана Грозного беду предвещало буквально все. Возглавил Посольский приказ дьяк Иван Михайлович Висковатый, которого можно назвать первым российским дипломатом.
Иван Грозный поначалу всяко привечал Ивана Михайловича и даже доверил ему должность печатника, то есть хранителя печати. Но потом, а именно в 1570 году, Висковатый впал в немилость: его обвинили в том, что он хотел подружиться одновременно и с польским Сигизмундом, и с татарским ханом. Висковатого повесили вверх ногами, после чего Малюта Скуратов отрезал ему ухо, а потом остальные опричники начали отрезать от него куски тела, покуда от первого русского дипломата остался лишь один истекающий кровью скелет. Так началась российская дипломатия.
Но не будем о грустном, то есть о нашей истории.
В Древнем Риме были известны риторско-дипломатические школы, в которых обучали правильно говорить речи, ну, чтобы добиться результата. Риторика считалась искусством, которым всенепременно должен овладеть дипломат. Оно и верно. Для дипломата умение говорить столь же необходимо, как слух для певца или отвага для тореадора. Вот, например, какие советы давали в древнеримской школе будущим дипломатам.
Представьте себе, говорили педагоги риторско-дипломатической школы, вы приходите к императору, дабы попросить денег на восстановление города после землетрясения или еще какого стихийного бедствия. Первым делом рекомендовалось с помощью эмоциональных деталей возбудить добрые чувства императора. Затем надо было ненавязчиво напомнить о богоизбранности властителя, дать понять, что надеяться кроме как на Божьего избранника более не на кого. Затем необходимо было постараться, опять же эмоционально, восстановить в памяти правителя облик города, при этом рекомендовалось использовать «риторические контрасты», напоминая, скажем, про Трою – великий город, который в свое время мог вести войну со всей Европой, а потом был совсем разрушен. Особо отмечалось, что сие сравнение укажет повелителю на хрупкость всего сущего. И уже после такой серьезной подготовки можно было перейти к сути – то есть просьбе о материальной помощи. Рекомендовалось при этом пасть на колени с молитвенными ветвями в руках.
Забавно, не так ли? Эти советы давались в 400-е годы до нашей эры, однако кто скажет, что ими и сегодня нельзя воспользоваться, разве что на колени падать не стоит – хотя кто знает…
История дипломатии = истории войн. И сегодня человечество может надеяться только на то, что эта формула наконец будет признана устаревшей.
…Удивительное дело: на букву «Е» не нашлось слов для «Многослова», сразу перескакиваем на «Ж» и переходим к слову, которое к дипломатии, увы, – или не увы? – имеет мало отношения.
Итак, поговорим о
Ж
Журналистика