Многоликое зло

«Интересно, что она пьет?» – подумал он. И что за книга? Зачем она надевает на пляже бикини, когда так очевидно, что любит быть голой? Как много вопросов… Ему хотелось знать о ней больше. Всю прошлую осень он наблюдал, как загар ее светлеет, и вот теперь опять появились белые полосы, и контраст с остальным телом был все очевиднее с каждой неделей. Он мог бы открыть ей много нового, может, и ей было бы приятно это узнать? Нет, не о том, что он каждый вечер наблюдает за ней, нет. Но ей могло бы понравиться, что он сделал ее героиней своей книги, которую сейчас писал. Интересны ли ей такие произведения – любовные романы? Он с грустью подумал, что, скорее всего, нет.

Он все больше верил в то, что люди, которым интересны его романы, постепенно вымирают. Таких называют безнадежно устаревшими. Устаревшими – ему ведь только тридцать два!

Волна паники сжала сердце. Он что-то упустил? Нечто важное? Черт. Он с тоской смотрел на длинные загорелые ноги. Что-то вспомнил и резко отвел взгляд, будто сорвал пластырь с заживающей раны. Найдя телефонный номер, стал набирать его, отрывисто, указательным пальцем, словно проверял, не остыл ли еще суп.

Он был удивлен, услышав вместо гудков какие-то крики, затем женский голос, сменившийся треском, а следом и чередой щелчков.

– Алло, – робко произнес он.

– Слушаю, – раздалось в ответ.

Потом стало тихо.

– Похоже, неполадки в соединении, – сказал он.

– Да, – ответила женщина. – Похоже на то.

Он перевел взгляд на дом через дорогу. Она тоже держала в руках телефонную трубку!

– Я набирала номер, – с усмешкой сказала девушка. У нее был приятный голос человека, научившегося справляться с жизненными неурядицами, но все еще достаточно молодого, чтобы не растерять надежды. Женщина через дорогу молчала и слушала. Генри был озадачен. Возможно ли, чтобы он говорил сейчас с ней?

– Кажется, я был первым, – произнес он и поморщился. Вот опять. Жена часто говорила ему, что он не умеет спорить не нападая; теперь он без причины нападает на женщину с таким приятным голосом.

– Хорошо, – послышалось в трубке. Губы девушки через дорогу шевелились. – Я отсоединяюсь.

Та, через дорогу, тоже говорила.

– Нет-нет, не стоит. Я сейчас повешу трубку. Этот звонок совсем не важный. Я просто хотел узнать прогноз погоды.

Губы опять зашевелились.

– Должно быть, вы оптимист, раз тратите деньги на такое.

Теперь девушка молчала.

Ему казалось, что совпадений слишком уже много. Это точно она! Солнце скрылось за облаком. «Я оптимист?» – подумал он. Нет. Она ведь совсем его не знает. Оптимизм был для него бабочкой, умудрявшейся каждый раз упорхнуть от него в летнем поле.

Еще секунда, и она опять улетит. Неужели он не решится сейчас, когда цель так близка?

– Давайте встретимся, – выпалил он. – Приглашаю вас выпить. Например, кофе. Или на ланч. – Он бросил взгляд на девушку за оконным стеклом в доме через дорогу. Она улыбалась. Точно, ее глаза светились! – В какой день вы свободны?

Теперь она что-то листала. Ежедневник? И откуда у него столько смелости? Она перелистывала страницы пальцами обнаженной руки.

Скажи «да», пожалуйста, скажи «да».

– Четверг подходит?

Он жадно проглатывал каждое ее слово, так изголодавшийся человек ест рагу.

– Да, четверг подходит. Это единственный день на неделе, когда я свободен, – солгал он и сразу устыдился.

Он знал, что правда ей не понравится, поскольку он был свободен каждый день и занимал себя тем, что доставал из пачки один за другим листы формата А4, чтобы заполнить их словами о любви и отваге, героизме и страсти и в конце создать счастливый финал.

– Вы живете в Лондоне?

– Да, – ответил он, поражаясь тому, что с ним происходит. Горло превратилось в медный рожок, он давит на резиновую грушу, видимо не слишком сильно.

– А где вы работаете? – спросил он. – Я имею в виду, в каком районе Лондона? Не хочу показаться неделикатным, но так будет проще найти… э-э-э… удобное место для встречи.

Он почувствовал, что она улыбается.

– Я совсем не против приехать в любое место недалеко от вашей работы.

– Нет, – возразил он, поймав себя на мысли, что почти кричит.

– Я не хочу причинять вам неудобства. Что ж, я работаю в районе Оксфордской площади.

– Отлично. У меня как раз утром встреча на Бонд-стрит. – Он выбрал Бонд-стрит, потому что название казалось солидным. Теперь его ум пытливо искал решение. Бонд-стрит. Что ей предложить? Отель «Кларидж»? Вполне достойно, но он никогда не был внутри; будет ясно, что он понятия не имеет, где там находится бар, а где ресторан. Впрочем, он может съездить и осмотреться, сегодня только понедельник. И все же нет. «Кларидж» – слишком официально. Подойдет что-то более романтичное – итальянское, например. Да, его герои в романе «Безмятежность», над которым он сейчас работал, влюбились друг в друга именно в итальянском ресторане, под звуки серенады, исполненной на мандолине.

– Вы любите итальянскую кухню? – осторожно поинтересовался он, повторно удивляясь, что происходит с его голосом.

– О да, обожаю, – был ответ.