Многогранники

Докурив, отец затушил окурок под струей воды и выбросил его в мусорку. Пахнуть стало еще отвратительнее.

— Твой переезд в Москву был ошибкой, — вдруг произнес отец, и Роман встрепенулся.

Он и сам об этом все время думал, но ему казалось, что внешне все выглядит вполне благополучно.

— Сначала еще было ничего, но теперь тебя понесло, — продолжил отец.

Это было неправдой. Никуда Романа не несло, но отец говорил так, будто все для себя понял. Переубеждать его в чем-то в такие моменты было бессмысленно.

— Проблемы с полицией будут? — спросил отец, устраиваясь за барной стойкой лицом к кухне, и посмотрел так, как смотрят следователи в детективных сериалах.

— Не знаю, — честно ответил Роман.

— Где ты подрался?

— В центре, у бара.

— Красота, — вздохнул отец. — Ты был один?

— Дрался — да.

— Господи, Роман, а словами нельзя было?

— Они были пьяны, к тому же…

— Они? Ты дрался не с одним?

— Ну так… — смутился Роман. — С одним, но он был с приятелем, и…

— Ты бывал в этом баре раньше? У тебя там друзья? — голос отца звучал резко.

Роман с детства терпеть не мог, когда отец разговаривал вот так.

— Нет. Я был там в первый раз. Я вообще не хожу по барам. Я…

— Да я в шоке не оттого, что ты ходишь по барам! Ходи бога ради, раз нравится оставлять там деньги и здоровье. Меня больше волнует, чем ты думал, ввязываясь в драку с двумя отморозками в незнакомом месте? Тебе жить надоело? Ты хочешь, чтобы я вернул тебя матери инвалидом?

Роман вскинул голову:

— А ты бы вернул? Если бы я стал инвалидом? — не смог он удержаться от вопроса.

— Не придирайся к словам! — повысил голос отец и потер лицо ладонями. — Я наивно надеялся, что переходный возраст у нас позади, что ты взрослый, ответственный человек. А теперь я должен вздрагивать от каждого телефонного звонка, вдруг он из полиции или из больницы.

— Пап, ну не преувеличивай. Я здесь восемь месяцев, и это первый случай! Можно подумать, ты не дрался никогда.

— Нет, Рома. Не дрался. Потому что мне всегда хватало мозгов не оказываться в ситуациях, где дело нужно решать кулаками. Это твой выбор, понимаешь? Никто не в силах тебе это навязать.

— Хорошо. А если дело не в тебе? Если другому человеку нужна помощь и защита, то что?

— Понятно, — фыркнул отец. — Я все думал, почему Волков без конца в драку лезет. Сергей уже вешается с ним. А у нас, оказывается, Маша со всех сторон беззащитная.

— При чем тут Маша? — возмутился Роман, к своему ужасу чувствуя, как в лицо бросилась краска. Над этой частью плана, кажется, стоило поработать отдельно.

Судя по тому, как скривился отец, смущение Романа не прошло незамеченным.

— Я не знаю, Ромка, как тебя так угораздило. Я в кошмарном сне такое увидеть не мог…

— Ты все неправильно понял, — твердо сказал Роман, понимая, что его горящие уши портят всю серьезность момента. — Маша ко вчерашней драке не имеет никакого отношения. Ее там не было.

— Да что ты? Может, еще скажешь, что вообще ее вчера не видел?

Роман открыл было рот, чтобы соврать, что не видел. Но что-то в тоне отца заставило передумать.

— Ты следишь за мной? — прямо спросил он.

— Делать мне больше нечего, — снова фыркнул отец. — Хотя теперь понимаю, что поспешил, сочтя тебя самостоятельным.

— Тогда откуда ты столько знаешь о перемещениях Маши? Или… Черт, ты следишь за Ириной Петровной?

Отец, успевший глотнуть воды, поперхнулся.

— Ты в себе? — прокашлявшись, спросил он, глядя на Романа с неподдельным удивлением.

— Я — да. А ты? «Рене» ведь в честь нее, да? — Роман вернулся к явно неприятному для отца разговору.

Отец встал из-за стойки, прошелся по квартире и заметил на полу у кровати наполовину собранный самолет «Лего».

— Ты в детство впал? — не оборачиваясь, спросил он.

— Подарок твоего крестника, — подал голос Роман и добавил: — Не уходи от ответа, пожалуйста.

— Роман, я не буду обсуждать с тобой эту ситуацию. Это случилось давно. Тебя еще на свете не было. Случилось так, как случилось.

— Ты жалел? — спросил Роман.

Ему правда было важно понять, что чувствовал отец, бросив девушку, которую, судя по всему, любил, и связав жизнь с другой. Очень хотелось найти подтверждение своей теории о том, что любовь не является основой отношений.

Отец присел на корточки, достал из-под россыпи деталей инструкцию и принялся ее рассматривать, будто собирался продолжить сборку.

— Жалел, Ром. Иногда. Но чаще был рад. У нас все равно ничего не вышло бы.

— Почему?

Роман подошел к отцу и присел на край кровати. Отец поднял голову и посмотрел на него снизу вверх.

— Потому что мы были очень разными. Как вы с Машей, — с нажимом произнес он.

Роман понял, что отец его провоцирует, и решил не поддаваться.

— Тогда почему ты так назвал яхту?

— Да просто так, Ром. В память.

— Ты не знал, что она в этом универе?

— Нет, конечно. Мне и в голову не пришло ее искать.

Роман посмотрел недоверчиво. Отец нашел нужную деталь и приделал к платформе.

— Вернее, пришло, конечно, но я решил, что это блажь. Я знал, что она уехала в свою деревню после моего отъезда. Думал, там и осталась. Мне даже нравилось думать, что она там коровам хвосты крутит.