— Ты как будто злишься на нее, — заметил Роман и, наклонившись к схеме, прищурился, пытаясь рассмотреть деталь, следующую по порядку сборки.
— Злюсь, Ромка. Потому что все мозги мне вынесла. Потому что думал о ней все равно.
Роман поднял голову и уставился на отца:
— Так ты же говорил, что не любил.
— Про «не любил» я ни слова не сказал, — нахмурился отец и добавил: — Желтой детальки нет.
— Под шкафом, наверное, — указал на стеллаж Роман.
Отец вздохнул, отложил инструкцию и сел на пол, опершись спиной о кровать. Роман лег на бок и устроил голову на согнутой руке.
— Тогда почему ты не женился на ней? Тем более бросил с ребенком.
Он помнил, что отец сказал, что они не будут это обсуждать. Но вроде бы разговор получился сам собой. Роман замер в ожидании ответа. Отец мог и наорать.
— Я не поверил про ребенка. Мама настаивала на том, что все девушки из неблагополучных семей работают по одной схеме: встречают сына богатых родителей, а дальше залет.
— Неужели все? — спросил Роман.
Отец повернул голову и внимательно на него посмотрел.
— Про Машу думаешь?
— Нет, ты что! — Роман сел на кровати по-турецки. Отец, развернувшись к нему, оперся локтем о матрас.
— А чего краснеешь так? — уточнил он.
— Я всегда краснею, когда волнуюсь, — отрезал Роман. — Ты прекрасно это знаешь.
— А почему волнуешься? — не отставал отец, и Роман не мог понять, прикалывается он над ним или спрашивает всерьез.
— Потому что ты все время переводишь разговор на Машу!
— А у меня нет повода? Это не Маша ходит к моему сыну и проводит здесь кучу времени?
— Да откуда ты знаешь? — Роман даже подпрыгнул от возмущения. — Здесь камеры?
Он завертел головой в поисках подтверждения своей догадки.
— Сынок, ты в берега-то вернись. Какие камеры? Ты еще скажи, что картинка сразу идет на стрим-канал и я зарабатываю миллионы на старых извращенцах, которые следят за твоей юной тушкой.
— Кому нужна моя тушка? — фыркнул Роман.
— Без понятия. Проверим?
Роман против воли улыбнулся. Все-таки отец у него классный.
— Нет уж. Ну скажи: как ты узнал про Машу?
— Я вижу тебя насквозь.
— Ну окей. Меня видишь. Но не Машу же. Про нее как узнал?
— Да, господи, что ж ты у меня такой тупой временами? Ну включи голову!
Роман попробовал мыслить логически, но голова не включалась. В ней был туман от недосыпа и усталости.
— Не могу, — пожаловался он.
— Да Виктор Валерьевич мне рассказывает!
— Кто? — опешил Роман.
— Роман, снобизм — это главная твоя беда.
— Снобизм? — опешил Роман во второй раз. — Неправда, я не…
— Виктор Валерьевич — твой консьерж.
— Ах, его так зовут!
— Да, милый. Его так зовут. И именно он рассказывает мне, все ли в порядке. Нет ли у тебя дебошей, сколько к тебе приходит девушек и в каком виде ты возвращаешься домой.
Роман откинулся на спину и закрыл лицо руками.
— Слежка — это унизительно, — пробормотал он.
— Слежка — да, а вот оповещения о том, что что-то не в порядке, — простая подстраховка и забота о ребенке.
— А количество девушек относится к разряду «что-то не в порядке»?
— Количество девушек идет бонусом.
Судя по голосу, отец ни капли не был смущен.
Роман же не знал, как на него посмотреть. Ему было стыдно и обидно, а еще не давала покоя мысль, зачем отец раскрыл карты. Не потому же, что Роман спросил? Со Львом Крестовским такое не прокатывало.
— Почему ты так запросто сдал свой источник информации? Я ведь теперь девушек буду в другое место водить.
— Хочешь домой? — вдруг спросил отец.
Роман отнял руки от лица и вновь сел.
— Домой — это куда?
— Бедный ребенок. Быть человеком мира, наверное, трудно?
И снова Роман не понял, прикалывается отец или же сочувствует.
— Я серьезно, — сказал он. — Ты о чем?
— В Лондон хочешь вернуться?
Сердце Романа на миг замерло.
— В Лондон? Возвращаешь маме, не дожидаясь инвалидности? — Он не хотел, чтобы в голосе прозвучала обида, правда не хотел, это вышло против воли.
— Да маме-то ты на кой, Рома? Можешь сначала индивидуально подтянуться, а остаток года доучиться со своими. Можешь окончить экстерном, не возвращаясь в школу. Там, небось, прикалываться будут, что ты отсюда сбежал. С колледжем пока определяйся.
Роман замотал головой, пытаясь уложить в голове услышанное.
— А ты? — спросил он, потому что он-то переезжал сюда, чтобы поддержать отца, а теперь выходило, что тот его отсылает.
— А зачем тебе там я? — удивился отец.
Роман снова замотал головой.
— Там незачем. Но как ты будешь здесь один? То есть я хотел спросить: ты остаешься или тоже возвращаешься?
— Я пока не могу бросить здесь бизнес. Сергей не тянет один. Ну и вообще…
Роман взъерошил волосы и уточнил:
— А «вообще» — это Ирина Петровна, да?
— Да что ты к ней привязался? — вновь повысил голос отец. — «Вообще» — это моя жизнь. Отчитываться я не собираюсь.
— Ну тогда и это — моя. И я не поеду, — твердо произнес Роман, хотя возвращение в Лондон определенно избавило бы его от проблем с Волковым и Машей. Но он не мог бросить Юлу, не попробовав все исправить.
Отец приподнял бровь:
— Уверен?
Роман горько усмехнулся, поняв, что он-то здесь ничего не решает:
— В деньгах урежешь, как маму?