Многогранники

Димка не знал, на какой по счету звонок Машка наконец ответила. К тому моменту он успел накрутить себя почти до нервного срыва. Сначала он просто нервничал, ожидая разборок с Машкой, когда же стало понятно, что она не отвечает на звонки, воображение начало подсовывать картины одну страшнее другой. А ведь до этого он был уверен, что справился: победил свою привычку сразу думать о плохом. Но, вероятно, безрезультатный дозвон до Машки слишком сильно отбросил его в те дни, когда он так же набирал номер отца. С той лишь разницей, что номер отца сразу был вне зоны доступа, Машка же просто не отвечала, и это тоже почему-то пугало до икоты.

Димка отмахнулся от Сергея, когда тот предложил поужинать, отмахнулся от Ляльки, которая что-то там хотела ему рассказать. Он был просто не в состоянии воспринимать информацию. Весь его организм перешел в режим ожидания.

Он ходил из угла в угол по своей комнате и обещал себе, что выдержит десять минут, а потом попробует набрать еще раз. И срывался. Не выдерживал даже пяти и вновь набирал Машкин номер. Он не верил в то, что Машка могла обидеться из-за фоток с Шиловой настолько, чтобы игнорировать звонки. Значит, что-то случилось. Что-то непоправимое. Почему он, идиот, не включил телефон сразу? Почему позволил себе почти полдня быть без связи? Еще гордился собой втайне: вон как круто победил зависимость.

После очередного безответного звонка Димка не выдержал и позвонил Шиловой, хотя чем та могла помочь в поисках Машки, представлял слабо. Но вдруг? Набирая Шилову, он впервые подумал, что отсутствие у Машки других друзей хоть и переводило его в разряд людей уникальных, было однозначно неудобно.

Шилова ответила почти сразу.

— Да?

— Юль, привет.

— Чего тебе? — Шилова, как всегда, была сама приветливость.

— Я не вовремя?

— А ты всегда не вовремя. То опаздываешь, то тормозишь… — огрызнулась Юла.

Димка вспомнил, как они целовались всего пару дней назад, и почувствовал неловкость. После поцелуя колкости Юлы стали гораздо менее безобидными. Словно она что-то в своей голове пересмотрела. Неужели Димка оказался так плох? Мелькнула шальная мысль спросить напрямую, но Димка решил, что это будет глупо, поэтому спросил то, что собирался:

— Ты случайно не в курсе, где Машка? Понимаю, что вы не подружки и все такое, но у вас там какое-то девчачье мероприятие, кажется, намечалось?

Димка и правда вдруг вспомнил, что девчонки из группы куда-то там намыливались.

Шилова молчала так долго, что Димка решил бы, что связь оборвалась, если бы не слышал музыку, которая играла рядом с Юлой.

— Волков, милый, хорошая попытка, но не засчитана. Мероприятие, о котором ты вспомнил, планировалось на конец октября. Рябинина на такие тусы не ходит. Поэтому мог бы просто признаться, что потерял свою ненаглядную.

— Окей, я потерял свою ненаглядную. Часом не знаешь, где она? Или, может, у тебя есть номер Ирины Петровны? А то я так им и не разжился.

— Номер Кротовой есть в чате группы. Ко второму курсу пора бы уже об этом знать. Но насчет Рябининой я тебе могу помочь.

Голос Юлы звучал как-то странно. То есть так же низко и сипло, как обычно, но было в нем что-то еще.

— У тебя там все нормально? — против воли спросил Димка.

Он и до поцелуя чувствовал непонятную ответственность за Юлу, а уж после…

— Ну, если учесть, что Рябинина прямо сейчас в постели Крестовского, то как бы нет, у меня не все нормально, но я переживу. Главное — ты переживи. Вы ж, мальчики, существа хрупкие. Ломаетесь на раз.

В голосе Шиловой звучали нотки истерики, но Димке на них уже было откровенно наплевать.

— Повтори, — тихо попросил он.

— У тебя там что, вся кровь к темечку прилила, где рога пробиваются, даже уши заложило?

Димка нажал отбой, чувствуя, как шумит в ушах. Уголок верхней губы стал подергиваться. Блин, опять ведь вернут седативы. Он прижал пальцы к губе, глядя в одну точку. Левой руке стало больно. Оказывается, он сжал телефон с такой силой, что едва не вывихнул себе фаланги пальцев. Мелькнула мысль — долбануть телефон о стену, но потом он вспомнил, что купил его только вчера и что за последние три года уже несколько аппаратов закончили свой век до срока после полета в стену.

Наверное, то, что Димка сумел разжать руку и положить мобильный на стол, говорило о том, что психолог не зря его хвалит, якобы он научился собой управлять и ему, возможно, позволят добиться опекунства над Лялькой. Только все эти мысли шли фоном, а кровь грохотала в висках с такой силой, что было понятно: спать сегодня не придется. Ее величество мигрень пожаловала снова.

Из носа потекло, и Димка подставил ладонь. Ковер из своей комнаты он давно выкинул, потому что первые месяцы тот без конца отправлялся в химчистку. Димка медленно побрел в ванную, думая о ковре, о предстоящей мигрени, о том, что Сергей улетает через несколько дней и за время его отсутствия хорошо бы поговорить с Полиной Викторовной, чтобы попытаться понять, на чьей же стороне Сергей и насколько плачевно состояние компании. Дел было выше крыши.