Бажен. Ты идиот! Я говорил тебе, что нужно другого человека брать, я говорил тебе, что нужно проверенных спрашивать. А ты мне, всё нет да нет, проверенные все сломаются, берем актёра, и чем нам всё это обернулось? Ты вообще слышал, какие речи этот младенец толкает? Ты не слышал! Ты не бываешь с ним, он тебя и не вспомнит, не обернётся, когда захочет через лес уйти, это ясно как день! Из-за тебя всё! Нет, я даже представить не мог, что… Я конечно догадывался, но! Нет, мне даже теперь не верится. Чтобы Мирон и..! Сам взял, да придумал что-то, взял, ушёл, он не вернётся, всё, не будет больше моей куколки, моего хорошего, моего маленького, он станет таким же уродливым и мерзким, как все люди, как ты, как я, как эта мерзопакостная, он не будет ангелом, а всё потому что ты! Ты! Я же говорил…
Александр. Послушай, ты бредишь, ты просто…
Бажен. Я-то брежу? Это ты снова несёшь несуразицу, глупый мальчик, глупый! Когда повзрослеешь уже?
Александр. Просто шокирован и воспринимаешь всё преувеличенно, такое бывает…
Бажен. Замолчи! Ты очевидного не понимаешь, всё под откос летит, а ты как будто даже не замечаешь.
Александр. И тебе просто нужно поспать. Ты давно не спал, отдохнёшь и обмозгуем всё…
Бажен. Как же я не понял, ты ведь правда не замечаешь, ты не появляешься дома, ты сына своего не знаешь, ты вообще ничего не знаешь, женщину эту не знаешь, не видишь, что она творит, а я всё вижу! Я наблюдаю!
Александр. Ты следил за Екатериной?
Бажен. Нет, конечно, не вижу в этом смысла, когда всё и так кристально ясно. Если ты не понимаешь очевидного, моей вины в этом нет. Живи дальше в своём розовеньком мире неведения. Больше походишь на Мирона теперь, чем он сам, иди сам поспи, у тебя же всё хорошо. Всё хорошо! Всё прекрасно! Мир летит в бездну, в тлен скатывается всё, а ты предлагаешь идти спать, восхитительно. Отличный план, командир, так и сделаю.
Александр. Хорошо. Предположим, что ты прав. Я согласен с твоими словами, но давай всё равно вернёмся к этой теме позже. Сейчас мы ничего не решим.
Бажен. Да мы и потом ничего не решим.
Александр. Мы попытаемся.
Бажен. Убирайся отсюда. Уходи в город и не возвращайся, ты здесь не нужен, я сам всё способен решить. Ты ничего не сделал для нашего проекта, чтобы говорить “мы”.
Александр. Послушай, то, что ты сейчас сказал…
Бажен. Не воротить обратно, верно, и от своих слов я не откажусь. Уходи.
Александр. Ты же понимаешь, что я не уйду.
Бажен. Да. Ты не уйдёшь.
Александр подаёт руку Бажену, помогает подняться. В тишине заходят в дом.
Занавес.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЁРТОЕ. РЯБЬ
Сцена первая. Александр с Мироном сидят на ковре во дворе.
Мирон. Отец, мне наверное не так нравятся все эти благовония. От них голова начинает давить на меня и всё время чувствую себя каким-то потерявшимся.
Александр. Тебе стоило сказать об этом раньше. Тогда от них весьма мало пользы. Если так подумать… А знаешь, чтобы Вселенная услышала тебя, ты должен быть открыт и расслаблен. Тогда выше шанс, хм. Мы поэтому всегда с Баженом зажигаем благовония, они расслабляют. Почему ты молчал всё это время?
Мирон. Обычно, когда я… Хотя, наверное, неважно. Давай просто начнём. Сегодня, раз ты не зажёг благовония, у меня должно получиться на все сто.
Оба начинают говорить что-то вполголоса, иногда проговаривая одни и те же звуки в одно время. В какой-то момент молитвы, Александр осторожно уходит.
Мирон, громче. И я не знал! И ты не знала! Как будто все знали, кроме нас с тобой. Я верю, что ты не могла молчать, ты меня защищала. Защити и сейчас, защити от неведения, защити от неправильных убеждений, покажи, во что верить. Я был не прав, я делал непозволительные вещи, но ты не дала мне ответ на них. Они говорят, что ответ получен, а мои чувства и есть последствия. Катя мне сказала, что это моя совесть, а чувства не зависят от тебя. Защити меня от неведения, прошу. Помоги найти ответы. (Тише.) Странные дни такие начинаются, я чувствую изменения… Я бы хотел, чтобы она продолжала быть такой всеобъемлющей, как ты. Я бы отдал ей что-нибудь от себя, какую-нибудь часть… Но разве у меня есть что-нибудь? Я раньше как будто всегда сидел под одним и тем же облаком, видел всё из тени, а она мне показывает, как может искриться море на солнце. И всё такое новое, а я боюсь, что оно не настоящее. Я бы что-нибудь сделал, если мог. Помоги мне только…
Мирон молча закатывает ковёр, ставит около крыльца дома. Берёт палочки благовоний, ломает пополам, складывает рядом с ковром, уходит.
Мирон. Теперь только мне спокойно…
С разных сторон дома выходят одновременно Катя и Александр.
Катя. Выглядело немного жутко, вам так не кажется?
Александр. А вы разве не должны быть заняты? Впрочем… Нет, разве что со стороны может показаться так. Ему больше некому выговориться, поэтому почему не обратиться к самой Вселенной? Вдруг услышит.
Катя. Мне кажется, вы сами в это слабо верите.
Александр. Может быть. Но я не могу доказать того, что там наверху никого нет. Ровно как и обратного.
Катя. Я бы на вашем месте боялась, что всё внезапно стало сильно меняться. Вы вините в этом меня, наверное.