Мне все равно

Вернее… я не боюсь того, что они могут сделать. Даже если полезут с поцелуями. Это будет противно, но это все ерунда. Я помню то, о чем говорила Соня – унизить можно только того, кто готов унизиться. Я не позволю меня унизить.

Страшно, что они будут держать меня тут. И я не попаду на концерт. И что себе придумает Ромка.

- Пустите, идиоты. Вы хотите из-за прихоти Мирона сесть? Я вам это устрою. Легко.

- Рот закрой, овца. Никто сидеть не будет. Вернее… ты посидишь!

Они заталкивают меня в туалет, вырывая из рук клатч, и закрывают дверь.

Бросаюсь вперед, дергаю ручку…

Туалет у нас, как и во всех школах стандартный. Первое помещение с раковинами, второе с кабинками. Между первым и вторым – дверь. Именно эту дверь парни и закрывают.

Чёрт. Это очень плохо. Если бы еще туалет был в том же крыле, где и актовый зал! Но я успела перейти в другое - к классному кабинету. Здесь вряд ли кто-то появится в ближайшее время.

В любом случае я ору, колочу по двери. Вдруг мне повезет? Вдруг кому-то понадобиться зайти? Пройти к классу, например?

Господи, только бы мне повезло!

Не знаю сколько времени я долблю в дверь и кричу, умоляю о помощи. Может десять минут, может пять, может пятнадцать.

Кто оказывался в ситуации, подобной моей, знает – время начинает течь по каким-то своим законам.

Потом до меня доходит, что я зря трачу силы – концерт начался, скорее всего все, кто сейчас в школе находятся в актовом зале. В это крыло сейчас точно никто не пойдет. Мне надо немного подождать.

Стою, прислонившись к двери, стараясь уловить шум в коридоре, какие-то звуки. Тишина.

И холод. Холод пробирает.

Пока я орала – забыла и о своей болезни, и о том, что я в легком платье, а в школьном туалете стабильно проблемы с отоплением. Странно, что даже в такой элитной гимназии. Возможно, этому есть рациональное объяснение – борются так с неприятными запахами, или стараются, чтобы школьники тут не зависали подолгу, может все еще проще – сами ученики открывают форточки постоянно…

На меня сразу наваливается всё. Холод. Резкая боль в горле от крика. Головокружение. Хорошо было бы выпить лекарство, блин, да хоть водой из бачка запила бы! Пофигу! Но… мой клатч у этих придурков.

С дикой яростью думаю о том, что сделаю, когда выйду. И что сделает моя мама.

В сумке телефон, там же моя школьная карта, на ней деньги. Интересно, вроде ведь есть финансовый порог, с которого кража – или это ограбление – уже тянет на «уголовку»?

Ярость и злорадство помогают продержаться еще какое-то время. Какое точно – не знаю. Впервые жалею, что не ношу часы. Привыкла к часам в телефоне.

Прислушиваюсь, в коридоре все так же тихо. Кричать и стучать бессмысленно.

Смотрю на окно. А если?

Третий этаж. Я не знаю куда выходит окно. Не знаю, увижу ли я там кого-нибудь. Но есть хоть какой-то призрачный шанс что меня услышат…

Окна в школах, обычно, делаются так, что открыть их довольно сложно. Я так понимаю, скорее всего из-за страха, что детки могут захотеть вырваться из клетки…

Я с трудом забираюсь на подоконник, меня трясет. От холода, от обиды, от жалости к себе начинаю реветь.

И еще мысль мучает – а что же Ромка? Он увидел, что меня нет на концерте? Почему он меня не ищет?

Ромка, Рома! Любимый, пожалуйста! Мне так не хватает тебя! Мне… мне так больно, так плохо! Пожалуйста, почувствуй это! Прошу тебя! Пойми, что что-то не так! Что я ушла не потому, что обиделась на тебя, не потому, что хотела что-то тебе доказать! Я не ушла! Меня… меня…

Жалкие уроды заперли меня в туалете! Я попалась как дура!

Тут же вспоминаю слова Селены – не ходить одной. Чёрт! Она же… она что, пыталась предупредить?

Окна, как назло, выходят не на школьный двор, и не на улицу, которая достаточно оживленная. Они выходят на небольшой сквер, в котором почти никогда нет людей, только собачники гуляют. Дорогу, видно, но только кусочек. Может мне повезет и все-таки кто-то окажется под окнами?

Вглядываюсь в очертания деревьев, подсвеченных одиноким фонарем. Никого. Ни души.

Тяну на себя форточку, мне удается её открыть, сразу сшибает ледяной ветер, ворвавшийся с улицы. Пытаюсь подальше просунуть голову и в этот момент вижу проезжающую с громким ревом знакомую красную машину.

Рома уехал? Уехал?

Меня начинает трясти, колотит просто. Бьюсь в истерике и ору, ору сколько сил хватает, а их не много.

- Рома! Ромка! Я тут! Рома! Почему ты меня бросил! Рома! Ты обещал! Помогите! Кто-нибудь! Помогите мне!

В какой-то агонии трясу раму, которая в какой-то момент, кажется, поддается.

Голова кружится. Горло перехватывает. Кричать уже не могу – связки сорвала, только реву, реву, продолжая биться в окно.

В какой-то момент нога соскальзывает, и я лечу вниз.

В темноту…

Глава 33

На хрена мне все это? Этот концерт, эти песни?

Чёрт… луплю по рулю, зубы сцепив до скрежета.

То есть она вот так просто взяла и свалила с выступления? Просто взяла и ушла?

Увидел, что её в зале нет, сначала думал – может кажется, может она куда-то пересела?

Еще песню поём, пацаны на драйве, а я чувствую, что просто в минус ушёл. Коршун последний аккорд выбивает, подходит ближе.

- Брат, ты чего?