Мне все равно

В нашем районе, который довольно далеко от центра тоже все красиво украшено. В парке выстроен целый городок, в котором уже продаются всякие новогодние сувениры и игрушки.

Рома даже купил мне двух мышек – мягкую игрушку, белую, очень миленькую, и стеклянную игрушку, совсем крохотную.

Мне не стоит идти на праздник.

Но я знаю, что если я сейчас скажу Роме, что мне плохо, что у меня температура и мне нужно остаться дома – он останется со мной. Сорвет концерт. Испортит школьное мероприятие.

Поэтому я выпиваю мощное жаропонижающее, сажусь на полчаса с чашкой имбирного чая под любимый плед, чтобы хорошо пропотеть. После принимаю душ, укладываю волосы, чуть подкрашиваю реснички, приклеиваю к уголкам глаз стразики в форме сердечек и звездочек. Губы покрываю глянцевым блеском. Одеваюсь.

Мне нравится то, что я вижу в зеркале.

Удивительно, я в принципе всегда себе нравилась, и Соня мне говорила, что я красивая.

Когда переехала сюда, первое время просто ненавидела себя. Казалось, что я какой-то урод. Может, поэтому и вышла тогда так смело перед всем классом. Не воспринимала себя тогда как девушку.

Сейчас воспринимаю.

Это всё из-за Тора. Он вернул мне веру в себя. В его глазах я стала принцессой. И так себя чувствую.

Это очень важно быть для кого-то принцессой.

Температура почти нормальная. На всякий случай засовываю в клатч лекарство, и брызгалку в горло.

Звонок в дверь – дрожу, как будто на первом свидании. Немного страшно. Он ведь еще не видел меня такой?

- Привет.

Замер. Застыл как столб.

- Привет. – голос хриплый, он, часом не заболел тоже?

- Сейчас я накину шубку. – мама сказала, что пуховик испортит всю красоту. Под ним платье помнется, а если я вспотею будет совсем плохо. А в ее легкой норковой шубке как раз самое то. Я сопротивлялась. Но потом надела пуховик на платье и поняла, что мама права.

- Я… думаю… может…

- Не пойдем никуда? – смеюсь, понимая, что мы читаем мысли друг друга.

- Да. Именно. Никуда не хочу идти. Не хочу чтобы кто-то еще видел тебя такой.

- В смысле?

- Ты очень красивая, - он совсем охрип. Еле говорит, и делает шаг ко мне, протягивая руки.

- Ты меня помнешь.

- Не бойся, тебя больше никто не увидит.

Жаркие объятия его ледяных рук – он все-таки с мороза, хоть и на машине был. Жаркие губы… И мой страх – не хочу его заразить, поэтому отстраняюсь, а Ромка смотрит так потерянно…

- Мышка… с ума сводишь…

- Ром, там же концерт… Надо идти.

- После поедем ко мне? Родители уехали к друзьям на дачу.

- Ром… - голова кругом, я знаю, что он не допустит ничего такого, но…

Но мне дико хочется реально быть с ним у него дома. И… моя температура, и горло уже начинает побаливать.

- Лер, ты же знаешь, я…

- Знаю. Хорошо. Давай после бала поговорим?

- Ладно. – он смотрит как-то странно, и я не понимаю почему. Я вообще туговато соображаю, сказывается состояние.

В школе нас сразу разлучают – Ромку забирают парни, очень громко оценившие мой внешний вид, что явно бесит Тора. Я иду к остальным одноклассникам.

Мирон и Дуня оглядывают меня презрительно. Варька Семина делает комплимент, я немного влилась в её компанию, она дружит еще с Никой Симонян и Стефой Андриановой.

Селена проходит мимо меня, чуть задевая.

- Ты чего? – понимаю, что она это специально, но блин, вот зафига? Делать нечего? Надо и тут устроить?

- Прости, случайно, - прищурившись смотрит в глаза. – Красивое платье. Класс. Для Торопова старалась, да?

- А если для себя? – смотрю с вызовом.

- Тоже правильно. Одна только не ходи никуда, поняла? – последнюю фразу она произносит тихо. Очень тихо.

- Что?

- Ты услышала. Счастливого Нового года.

Селена ухмыляется. А мне становится страшно.

И, кажется, опять поднимается жар.

Глава 31

Колошматит не по-детски. По-другому не могу объяснить. Она рядом – и я живу. Её нет и я труп. Натурально. И дико, просто реал по животному как-то страшно оттого, что это так.

Постоянно боюсь её потерять.

Вообще боюсь проснуться и узнать, что её никогда не было. Что я её себе придумал.

Чёрт. У нас все хорошо. Мы вместе. Мы любим друг друга. Ну, то есть я верю, что это так с её стороны. С моей – да. С моей всё по-взрослому. Увяз. Залип. Въехал на всю катушку, плотно. Навсегда.

Люблю. Очень люблю. Всё. Других слов не надо.

И несмотря на то, что у нас так гладко у меня внутри всё разодрано в кровь. Каждую секунду страх.

Страх лишиться вот этого самого. Главного.

Её лишиться.

Её глаз нереальных, в которые падаешь и тонешь. Нет. Не тонешь, плывешь, словно в океанских глубинах, наслаждаясь видом нереального мира вокруг.

Её мира.

Её губ, мягких, нежных, с которых так часто срывается моё имя, и это заводит и доводит до края.

Почему мы школьники? Почему ей только семнадцать?

Нет, я не о том думаю, чтобы тупо свести всё к банальному. Нет. Вообще не об этом. Ни разу.

О другом.

Просто не хочу расставаться ни на минуту. Хочу рядом. Везде рядом.

Вместе. Всегда.

По вечерам, когда я привожу её домой, или когда ухожу из её квартиры, мне настолько дурно становится от мысли, что придется несколько часов провести вдали от моей мышки.