Мне все равно

- Я смотрел на тебя и… просто слова потоком, без всяких усилий складывались. Кайфовал нереально. Чувствовал связь с… высшим разумом.

- А сейчас, чувствуешь?

- Сейчас еще лучше. Потому что ты рядом со мной.

Он обнимает, целует. Везде.

Даже в школе мы целуемся. Хотя «Ксенон» раз увидела нас и разоралась, требовала прекратить и родителей в школу. И папа Тора сходил. Потом деликатно попросил нас все-таки держаться в рамках приличий.

А мы и держимся! Более чем.

У нас серьёзные отношения. Мы не просто так ради сиюминутного удовольствия.

Рома очень мной дорожит, а я дорожу им.

И очень хочу пойти на бал.

Потому что мечтаю с ним потанцевать. Представляю, как он будет держать меня за талию, прижимать к себе. Шептать какие-то милые глупости – о, это он умеет! И мне очень нравится!

Мне вообще в наших отношениях все нравится. Так, что даже страшно порой, потому что у нас все так хорошо!

В классе, конечно, далеко не всех радует то, что мы вместе. Я же вижу взгляды, которые на меня бросает Миронова! Просто сожрать живьем готова! Хотя Тор удивляется, говорит, что ей с ним ловить было нечего, но…

И Селена…

Я стараюсь абстрагироваться. Мне всё равно. Пусть думает, что хочет.

Селена стала совсем сложной. Грубит всем. Если бы не Мирон, у неё реал были бы большие траблы и с учителями, и с учениками.

Мирон её выгораживает.

А Коршун ненавидит. Просто люто. Вижу, как он иногда клокочет от ярости.

Я один раз сдуру попробовала задать ему вопрос. Нарвалась на тяжелый ответ. Он сказал, что этого человека для него просто нет.

- Гниль, она и есть гниль. От гнили не может быть ничего хорошего.

Вот так. Хотя иногда, когда никто не видит, Стас все-таки смотрит на неё так… Не знаю, словно у него внутри все кислотой заливает, до кости продирает.

Если бы Селена со мной разговаривала я бы, может спросила у неё, что у них стряслось. Но…

Я не существую.

Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Надеюсь, что на вечере они не устроят треш. Почему-то мне кажется, что они что-то готовят. Я предупредила ребят, Коршун посмеялся, сказав, пусть только попробуют.

Ромка ответил, чтобы я не боялась.

Я не боюсь, нет.

Но я еще с вечера чувствую себя неважно.

Мне кажется, я простудилась вчера, когда маму провожала. Выскочила во двор без шапки, вроде тепло было. Мама полетела к папе в Израиль, меня оставили дома под Ромкину ответственность. На самом деле не только Ромкину, его мама обещала моей, что присмотрит за мной, за нами. И Анфиса тоже пообещала держать меня на контроле.

Анфиса стала заниматься с Сашей, и у меня подозрение, что он ей очень нравится. А она нравится ему. Я сказала об этом Ромке, он только плечами пожал, мол, что в этом такого? А мне почему-то страшно за них. Саша такой… гиперответственный. А Фис… мне кажется, она боится обжечься. Как когда-то обожглась с женихом. Он ведь бросил её, узнав, что она получила серьёзные травмы и возможно не сможет встать на ноги. Хочется, чтобы у Анфисы и Саши все было хорошо, ну, если там реал есть интерес друг к другу, есть чувства.

Раньше я думала, что буду страдать, если Саша найдет себе другую, забудет о Сонечке. А сейчас я так ясно и чётко понимаю ее слова. Надо жить! И я буду счастлива, если Сашка сможет жить полной жизнью. Он не забудет о Соне, он всегда будет помнить, но у него есть право на счастье!

У всех есть право на счастье!

******

Завариваю чай с малиновым вареньем.

Тридцать семь и семь. Вроде не много. Но я чувствую себя реал очень хреново. Дико.

Тело ломит. Наверное, я не должна идти, еще заражу кого-нибудь.

Но у меня нет ни кашля, ни насморка. И очень хочется надеть красивое платье.

Подхожу к шкафу, открываю, смотрю на мой наряд.

Телефон вздрагивает.

И сердце резко до боли сжимается словно в кулак.

- Любимая, ты как?

- Всё отлично.

- Хорошо. Я заеду за тобой в шесть, ок? Сейчас едем ставить аппаратуру, потом репетиция, все наладим и я к тебе, да? Будешь готова?

- Буду, конечно.

- Лер, все хорошо?

- Да, а что? – дрожу, боюсь, вдруг он поймет, что что-то не так.

- Скучаешь по маме? Как она долетела?

- Всё в порядке, папа встретил. Обещают числа пятого прилететь сюда вместе.

- Может… может до пятого поживешь у меня?

Ох… мне бы хотелось, да. Очень, правда! Но… как это будет выглядеть? И как к этому отнесутся его родители? Не знаю, что сказать, поэтому пока говорю просто – я подумаю. Тем более до Нового года еще целых три дня. А до пятого и того больше.

Тридцать восемь.

Мне определенно не стоит идти. Сижу и реву, потому что я ворона и клуша! Зачем выскочила разгоряченная без шапки! Зачем вчера еще холодную воду пила – всё казалось, что мне жарко!

И… позавчера целовалась с Ромкой на морозе. И смеялась в голос, хотя он мне говорил, что надо беречь горлышко.

Ага, беречь! Сам вытащил меня на каток, и постоянно норовил уронить, несмотря на то что катаюсь я более чем хорошо.

В столице наконец-то выпал снег, погода по-настоящему новогодняя, волшебная. Здесь всё очень красиво, но везде дикие толпы народу, и я понимаю москвичей, которые никогда не ездят в центр на всякие мероприятия.