- Я принес, - сказал другой, - трудовые накопления пятидесяти лет, и с радостью жертвую всем этим в память о нашем дорогом господине.
Третий сказал:
- Видишь, я несу все свое золото, даже обручальное кольцо моей покойной жены.
Среди дьяволопоклонников возник спор о том, кто первым бросит сокровище в огонь. Зачарованное пламя подхватило золото, и благородный металл потек над трупом, бросая яростные желтые блики на нетерпеливые лица в огромной комнате. Пламя подпитывалось бесчисленными руками, а старик стоял у костра, странно улыбаясь. Дьяволопоклонники кричали хриплыми голосами:
- Воля будет! Послушаем завещание нашего мертвого лорда!
Старик развернул рулон асбестовой бумаги и начал читать вслух; гомон огромной толпы замер, и гневный рев пожирающего пламени превратился в глухой рокот. Старик читал:
- Моим возлюбленным подданным, всему миру, моим верным поклонникам и верным слугам - единственное приветствие и благословение Дьявола: вечное проклятие! Я осознаю приближение Изменения, которое охотится за всякой активной жизнь. Будучи в здравом уме и твердой памяти, я объявляю мою последнюю волю. Мудрым я завещаю безумие, а глупцам - страдание. Богатым я завещаю бедствие земли и нищему - страдание недостижимости; праведному - неблагодарность, а несправедливому - раскаяние; а теологам я завещаю прах своих костей.
- Я постановляю, чтобы место, называемое адом, было закрыто навсегда. Я постановляю, чтобы муки были разделены между всеми моими верными подданными, в соответствии с их заслугами, а удовольствия и сокровища также должны быть поровну разделены между моими подданными.
После этого дьяволопоклонники единодушно закричали:
- Бога нет! Но Господь Дьявол, и он мертв! Вступим же в права наследования.
Но старик ответил:
- Несчастные! Дьявол мертв, и с Дьяволом умер мир. Мир мертв!
Они стояли ошеломленные, глядя на костер. Нагруженное золотом пламя пылающим столбом вырвалось на крышу и погасло. Из красных угольков дьявольского сердца выползла маленькая змея, ужасно шипя. Старик схватил змею, чтобы раздавить ее, но она выскользнула из его рук и уползла в гущу толпы. Иуда Искариот поймал змею и спрятал себе на пазуху.
И тогда земля под нами задрожала, будто в конвульсиях смерти. Высокие колонны погребального зала закачались, как великаны, которых охватило головокружение. Поклонники Дьявола пали ниц; мы со стариком стояли одни. Грохот следовал за грохотом, но на этот раз это были не сотрясения грома. Это были безнадежные звуки кувыркающихся структур и человеческих тканей, и эхо из других миров проникало сквозь трещины в этот гибнущий мир. Начали падать звезды, и более слабые небесные огни падали подобно ледяному огненному дождю. И дети умирали от ужаса, и матери прижимали мертвых младенцев к своим холодным грудям и торопились в поисках убежища, которое так и не было найдено. Свет стал черным, огонь потерял тепло из-за полного хаоса в Природе; поток хаоса вырвался из чрева вселенной и поглотил поклонников Дьявола и их мертвый мир.
И я сказал старику, когда мы стояли в пустоте:
- Нет зла ??и нет добра; нет мира и нет Бога.
Он улыбнулся, покачал головой и оставил меня брести назад без помощи сквозь века. Но когда он исчез, я увидел, что высоко над руинами мира простерлась радуга бесконечной яркости.
ЭССЕ
Леонид АШКИНАЗИ
ИСКУССТВО НАМЕКА
Сонный ребенок утром бредет куда-то.
Смартфон выскальзывает из руки.
Всплеск в тишине.
Хорошие мальчики и девочки начинают с интернета. Запрос "искусство намека" собирает 3 kGl - тысяч линков в google. Про "искусство намека" чаще всего пишут, что это другая культура, ах, Япония, ах, Китай, ах, нам не понять, и тут же рассказывают, как читателям следует это понимать. При таком отношении к логике возможно многое; этот прием в рекламе применяется - сначала пугают, а потом рассказывают, что спасут, купите со скидкой на сайте, количество ограничено. Прием восходит к древнему анекдоту - Косыгин честно говорит Брежневу, что не понимает, как работает экономика, но рассказать ему, как она работает, он вполне может. Заметим, что Алексей Николаевич не только понимает, что не понимает, как она работает - он вообще способен применить оператор "понимаю ли?" к себе. Некоторые писатели не применяют оператор "понимаю ли?" к себе. Хуже другое: на заре нового века практика такого применения отсутствует у большинства школьников. Естественный третий шаг - невозможность применить вообще, ни к себе, ни к кому-либо еще. Многие люди, как мне кажется, этот шаг уже сделали. И счастливо подставляют свои фаянсовые головы зомбоящику. Тут и намек, и безграничное поле для исследований.