Млечный Путь, 2016 № 02 (17)

Мозг минуточку помолчал, а затем сообщил мне, что у него есть двести пятьдесят три тысячи сто восемьдесят четыре доказательства того, что человеческая жизнь не является источником структуры и смысла.

Франческо Версо Итальяшки, тикайте, тикайте!

Перевод с итальянского: Леонид Шифман

В начале февраля 2032 года в полевом госпитале, где я работал врачом-вольнонаемным, начальник госпиталя собрал нас, обслуживающий персонал, и сообщил, что повстанцы, преуспевающие в небе, как и на украинской земле, в течение трех дней будут здесь.

Командование в который уже раз отказалось эвакуировать тяжелораненых с помощью дронов. Ситуация стала критической, хотя медперсонал делал все, что было в его силах. Война прошлась железным кулаком не только по людям, но и по технике. Вот почему начальник госпиталя, осознав, что положение безнадежно, предложил тем, кто на это способен, дабы избежать нападения, совершить длинный марш-бросок в тыл по заснеженным гуманитарным коридорам.

Шестьдесят из нас воспользовались его советом. Нам выдали по нескольку общеукрепляющих галет и пять коробок синтетического мяса. Мне запомнился этот продукт, STAMEAT, «самая нежная в мире говядина». Это было мясо, хоть и выращенное в пробирке из стволовых клеток. Прикинув энергетический баланс между калорийностью пищи и затратами энергии на ходьбу и обогрев, я пришел к выводу, что смогу продержаться девять дней, от силы двенадцать, при условии, что стану продвигаться медленно. А затем мне придется найти другие источники питания.

Наощупь моя одежда казалась утолщенной и сделанной из шерсти, в точности как шила для меня мама, когда я был маленьким: толстые носки, длинное нижнее белье, перчатки и балаклава составляли цельный комбинезон. Обувь была водонепроницаемой, ноги оставались теплыми, несмотря на холод.

Когда мы собрались на открытой площадке, наши приветственные жесты и движения выглядели неуклюжими.

— А, водолаз, — сказал Карло, бородатый наемник с гор Фриули, ему оставалось немного, чтобы выплатить собственный дом в Хорватии.

— Да, только вместо воды у нас снег, чтобы в него погрузиться. — Я кивнул в сторону леса.

Карло покачал головой.

— Ты жалкий маленький римский щенок. Зима без снега, что бифштекс без подливы.

В отличие от остальных, Карло чувствовал себя прекрасно в эту жуткую погоду. Он умел охотиться в лесу и, если потребуется, протянет долго.

Когда мы отправились в путь, пришло сообщение, что вражеские дроны приступили к бомбежке аэродрома и северных подступов к городу. Мы прибавили шагу. Наши преданные рюкзаки, нанизанные на экзо-скелеты, подзаряжающиеся от ходьбы, следовали за нами. Они были нашей единственной защитой и надеждой на выживание.

Местные жители, которых мы оставляли позади себя, кричали нам вслед на русском, языке, ставшим в этих местах поводом для раздора: «Итальяшки, тикайте, тикайте!»

Мы продвигались форсированным маршем пять, а может, и шесть дней. Мы израсходовали не менее половины съестных запасов. Когда мы добрались до какого-то перевалочного пункта, нам не выдали даже минимума, позволившего бы избежать голода: никаких галет, никаких консервов, там не осталось ничего, кроме снега.

Однажды ночью мы разбили лагерь на опушке леса.

— Кто-нибудь слышал историю о парнях, которые ели друг друга, чтобы выжить? — спросил Риккардо со своим тяжелым кампанийским акцентом. Жена ушла от него к жокею, знаменитому Ремо Меру. Риккардо обычно ставил на его лошадь, Центавра. Лишь когда жена упаковала сумки, до него дошло, что она сделала другую ставку и выиграла. Поэтому он подался в наемники, в надежде встретить devochku в Украине и начать все сначала. Он часто цитировал старый фильм «Подсолнухи»: «Другая война — другая история». Теперь нет подсолнухов: те поля засеяны генномодифицированными культурами.

— Мы должны спешить, иначе замерзнем, — сказал я, разворачивая одну из последних галет.

Риккардо не замерз. Он повстречался с боевым дроном, напечатанным на 3D-принтере повстанцами и управляемым на расстоянии пилотом-геймером с помощью игровой видеоприставки. Эта встреча стала для Риккардо фатальной. Когда его увозили, он кричал: «Я не видел! Не видел!»

Их и нельзя было увидеть. Пилоты выиграли войну «удаленно», сидя в удобных креслах. Это стало возможным, благодаря миллионам людей, не пожалевших денег ради борьбы повстанцев за независимость.

На седьмой день мы натолкнулись на механизированную колонну НАТО, в голове которой шла снегоуборочная машина, расчищавшая путь. В знак приветствия мы кивали им и напрашивались в попутчики, но их командир, ссылаясь на прямые приказы, отказался взять нас на борт. Действительно, выглядели мы неважно. Как миротворческий контингент, мы передвигались без флага, походили на бродяг и были скорее обузой — нас надо кормить, — чем способными оказать кому-либо помощь. К тому же что хорошего можно подумать о людях, драпающих, повернувшись спиной к линии фронта? Мы говорили правду: начальство приказало нам возвращаться самостоятельно, чтобы избежать верной гибели, но…