Младший сын

– У баранов четыре дюйма, или десять сантиметров. У маток – на двадцать процентов короче. Рекордная длина шерсти у племенного стада – пять дюймов с долями. Тринадцать сантиметров, – уверенно ответил китаец.

– Интересно было бы поглядеть, – присвистнул Ахмад, представив себе такое стадо как наяву. – Э-э-э, так они у вас в разделке должны отличаться от наших! С такими-то курдюками!

– О чём и речь, – с облегчением кивнул китаец. – Я потому и спросил. Я быстро учусь, но у меня рука набита под другие габариты. В прии-и-инципе… – Азиат загнул три пальца на правой руке, потом два на левой и продолжил. – Нет, с этих овец снимать «седло» с позвонка нельзя…

– Именно, – согласился Ахмад. – Слишком большой выход в костях получится. Так мы и не снимаем. Так, а ну-ка, расскажи, как бы ты разделывал?.. Я-то отвечу на твой вопрос, но вначале ты ответь на мой?

Настроение Ахмеда стремительно ползло вверх, поскольку в этих местах поговорить о тонкостях технологий разделки и забоя было не с кем.

Были в этих землях, правда, ещё и свиные производства. Вот с производителями свинины наверняка обсудить тему было можно. Если бы не понятные для правоверного ограничения… Работники же Ахмада глубиной мысли не славились; происходили из кишлаков; и к обобщениями не были склонны (как и к праздному разговору на отвлечённые темы, ещё и с боссом).

– А на сорпу или на кебаб режем? – уточнил китаец. – И, если сорпа, то…

– … в общем, дели по суставам. Позвонок как договаривались, – завершил инструктаж Ахмад, где-то даже довольный тем количеством общения, которое сегодня явно развеяло обычную рутину.

Ахмад поднялся в свой кабинет (один из) местного административного здания, расположился у большого панорамного окна и принялся наблюдать за работником.

Китаец, как ни смешно, действительно споро вознёс полагающуюся по случаю молитву, после чего поднялся с колен и открыл калитку сетчатого загона.

Благодаря открытому окну, Ахмад слышал со своего места, что азиат свистнул, щёлкнул пальцами; а затем началась форменная чертовщина. Одна из овец отделилась от остальных, вышла из калитки (которую китаец тут же за ней захлопнул) и без понуканий побрела вслед за китайцем на площадку для забоя.

На площадке азиат похлопал её по боку, вскрыл горло (не заваливая и вообще не прикасаясь руками!). Овца сделала шаг назад и, опустилась на передние колени, выпустив немало крови разрезанным горлом, и только после этого дисциплинированно сама завалилась на бок.