Мизантроп

               — Вот почему ты нам нужен, Уилов. У тебя есть чутье на будущее. Этому научиться нельзя. Это, как говорят атеисты, от природы. Хотел тебе рассказать правду, но какой смысл? Ты и так все знаешь.

               — Ничего я не знаю, даже не догадываюсь.

               — Хорошо, слушай. Времена, когда богатые люди для того, чтобы обеспечить максимально высокий уровень жизни, должны были становиться эксплуататорами и рабовладельцами, прошли. Сейчас отъем денег у лохов совершается нежно, почти не нарушая сна. Мы внезапно оказались в мире, где самый последний придурок может позволить себе купить подержанную иномарку. «Прогресс отличная штука», — думал ты до тех пор, пока успешные лохи не стали прогревать моторы своих автомобилей под твоими окнами. Ты поймал себя на мысли, что не любишь людей. И вот ты уже мизантроп.

               — Не любить людей, и делать им гадости — разные вещи! — возразил я.

               — Наверное.

               — Если я начну убивать всех автолюбителей только потому, что у нас не хватает подземных гаражей, вряд ли это будет хорошим поступком. А гадом мне становиться неохота, мне кажется, что мораль для будущего важнее, чем самые продвинутые гаджеты.

               — Наверное. Но я говорю совсем о другом. Проблему несовместимости социальных слоев все равно придется решать. Используя для этого теорию морали, которая тебе близка, или новой целесообразности, которой доверяю я. Интересно, что решение получается одинаковое — нужно отделить неприятных людей, разрешив им жить согласно своим представлениям, но только вдалеке, не пересекаясь с людьми, которые их на дух не переносят. Для меня это проявление высшего гуманизма. Расслоение неизбежно. Об этом хорошо рассказал профессор Снеговой.

               — Нельзя построить будущее, отрицая мораль.

               — А кто ее отрицает? Человечество совершенствуется гигантскими темпами. Наука и технологии развиваются. Нельзя забывать и о том, какой скачок сделали люди в антропологии. Мы снисходительно относимся к познанию чувственных возможностей людей, но я нисколько не удивлюсь, если со временем окажется, что истинным предназначением человечества является именно познание собственной природы. Но признайся, что не каждого встречного можно назвать сапиенсом. Расплодилось огромное число людей, лишенных каких-либо талантов. Проблема, что делать с ними, с каждым годом становится все безысходнее. Спрашивается, почему сапиенсы должны тратить силы и талант на содержание никчемных людишек?

               — Все не так! — возмутился я.

               — Не перебивай. Мы не против того, чтобы они попробовали выжить, но пусть занимаются собственным спасением в специально отведенных для этого местах, подальше от нас. Им будет разрешено существовать, но не в таком безумном количестве, как сейчас.

               — Вы хотите уничтожить большую часть человечества?

               — Да. Тем более, что сегодня мы лично удостоверились в эффективности нанороботов. Самые достойные люди обретут вечную молодость и богатырское здоровье, а те, кто не отмечен талантами, принесут пользу обновленному человечеству, став источником необходимой энергии для нанороботов более успешных потомков.

               — Ерунда. У вас ничего не получится. Народ все-таки не стадо баранов. Они будут сопротивляться.

               — Вот! Все правильно! Мы тоже об этом подумали. — Карачун засмеялся, при мне в первый раз. — Все можно предусмотреть. Если не лениться.

               — Например?

               — Вопрос о том, что большую часть населения хорошо бы нейтрализовать, возникает естественным образом. Надо только придумать, как этого добиться.

               — Ядерная война? Бактериологическое оружие?

               — Хорошие методы, но нам не подходят.

               — Почему?

               — Известные способы массового поражения желаемого результата, увы, не принесут. Можно погубить множество людей, но выжившие не захотят вымирать, обязательно вспомнят о самосохранении и приспособятся к новым условиям. Смертоносные вирусы обязательно локализуют, организуют карантинные зоны, придумают лекарство. Так уж устроены люди, они обязательно объединяются перед лицом опасности. Очевидно, что перед тем, как пускать в ход оружие массового поражения, надо приучить людей к мысли, что объединяться ни при каких обстоятельствах нельзя. Пусть всерьез думают, что лучше умереть, чем пожертвовать своей драгоценной индивидуальностью.

               — А я-то здесь причем?

               — Мизантроп, занимающийся будущим. Такие типы, как ты, на вес золота. Если бы ты не всплыл так вовремя, пришлось бы нам воспитывать такого кренделя в своем коллективе. До чего я любил читать твои научные статьи о неизбежности атомизации общества, когда каждый сам себе начальник, идеолог и судья. И так это у тебя гладко получалось, доказательно. Просто прелесть. Ты бесплатно и добровольно выполнял нашу работу, не догадываясь об этом. Оказалось, вас множество. Любителей пилить сук, на котором сидите.

               — На атомистов глупо рассчитывать, — возразил я. — Человеческое начало в них все равно победит. То, что они не терпят над собой начальников, совсем не означает, что они отрицают общественную выгоду.