Мизантроп

               Надо сказать, что разнообразные фанатики частенько оказываются в поле внимания футурономии. Так что опыт анализа их поведения у меня есть. Общаться с ними, как правило, муторно. Они на редкость противные люди. Лида однажды попыталась причислить и меня к этому отряду зануд, но я быстро доказал ей, что она ошибается. Доводы оказались убедительными. Больше она фанатиком меня никогда не называла. Даже фанатиком светлого будущего. Наверное, лучше разобралась в значении слова.

               Но о чем говорить с Захаром я не знал.

               И вот его привели, был он спокоен и погружен в свои мысли, только царапина под левым глазом подтверждала вовлеченность в расследуемые события.

               — И ты здесь, — сказал Захар. — Надо было думать, что ты примчишься. Чего тебе надо?

               — Хочу вытащить тебя из застенка.

               — Адвокат, что ли?

               — Общественный.

               — Кто тебя послал?

               — Вот он, — я указал на майора.

               — Прекрати молоть чушь.

               — Хорошо. Я помолчу, а ты расскажешь, что вы с Олей не поделили.

               — Она ни в чем не виновата.

               — Я это знаю.

               — Все дело в ее проклятом муженьке. Он срывает нашу сделку с Институтом прикладной механики. Ректор готов был отдать нам помещения, но тут вмешался Олькин муж и понеслось дерьмо по трубам. Была надежда, что Ольга объяснит своему мужику, что мы предлагаем выгодные условия. Но она неправильно меня поняла. Мне жаль, что из-за глупого недопонимания может сорваться хорошее дело. Она, наверное, уже успокоилась. Мне бы сейчас с ней поговорить, уверяю, что мы бы поладили. Каждый получит желаемое — беспроигрышная ситуация.

               — Это можно устроить? — спросил я у майора Котова.

               — Сначала получите ответ на мой вопрос.

               — Вы и сами видите, что и этот непричастен.

               — Пожалуй.

               — Устроим очную ставку? Чтобы закрыть дело.

               Майор приказал привести Ольгу.

               — Оля! Ты неправильно меня поняла, — сказал Захар.

               — Мерзавец!

               — Я желаю тебе только счастья!

               — Так я тебе и поверила!

               — Ты получишь все, что хотела. Но не оставь и меня без некоторой выгоды. Это же справедливо.

               — Ты согласен выполнить мою просьбу?

               — Да. Но сначала договоримся о деталях соглашения.

               — Делец! Ты мне — я тебе!

               — Конечно!

               Было страшно, что ребята выболтают при нас детали своего соглашения. Есть вещи, о которых не только неохота знать, но и догадываться неприятно. Впрочем, врожденная осторожность заставила их не болтать при посторонних. Меня это устраивало, думаю, что и майора Котова тоже.

               — Спасибо тебе, Уилов! — сказала Ольга.

               — Мои друзья свободны? — спросил я у Котова.

               — Все свободны. Я выписал им штраф. За нарушение порядка. Больше в общественных местах не деритесь.

               — Не будем, — сказал Захар.

               — А теперь разберемся со мной, — сказал я.

               — В каком смысле? — удивился майор.

               — Почему вы меня преследуете?

               — Ерунда. Я даже не зашел к вам после гибели Манина. А ведь я знаю, что он был у вас.

               — Почему не зашли?

               — Я уже говорил. Мне запрещено вас допрашивать. По-моему, я вам это говорил.

               — Кто вам запретил?

               — Не ваше дело. — ухмыльнулся майор.

               Его сдержанный смех вывел меня из себя. Я потерял контроль над собой. Лида запретила мне играть в чужие игры. Мне захотелось сделать майору больно. Побить его я не мог, уж очень крепким он был мужиком, а вот словом потревожить нужно было обязательно.

               — А я ведь про вас все знаю, Котов, — сказал я тихо, крик в таких случаях неуместен.

               Котов был потрясен. Он ведь не знал, что я блефую. Честно говоря, я брякнул первое, что пришло в голову. Но нужного эффекта добился.

               — Передавайте привет Карачуну. Как же вы, офицер, согласились стать его шестеркой?

               Майор промолчал.

И Лида попалась

               Время до обеда тянулось раздражающе медленно. Я не мог понять смысла дурацкого спектакля, в котором мне пришлось играть роль адвоката.

               — Я не привык чувствовать себя дураком. Но сегодня я выглядел именно так.

               — Не верю, — ответила Лида. — Наверняка, ты был как всегда логичен и честен. А неприятный осадок остался потому, что ты не понимаешь, как тебя использовали. Вы играли в разные игры.

               — Именно.

               — Говорят, что твои знакомые подрались. Но, если разобраться, это бессмыслица. Во-первых, у них не было очевидного повода. Во-вторых, если бы им и в самом деле захотелось подраться, то они нашли бы более подходящее для этого место.

               — Ты права.

               — И получается, что ты не был участником спектакля. Только зрителем. Спектакль разыграли для тебя.

               — Но зачем?

               — Чтобы ты проникся.

               — Чем?

               — Об этом я должна тебя спросить. Чем ты проникся?

               — Разозлили они меня. Нервы ни к черту.

               — Вот. Будем считать, что этого враги и добивались.

               — Ты так говоришь, словно эта драка укладывается в сюжет твоей книги.

               — Самым прекрасным образом. Словно я придумала.

               — Расскажи.

               — Потом. Меня вызвали в издательство. Нужно какой-то важный документ подписать.

               — Что случилось? — спросил я.

               — Понятия не имею. Текст я должна сдать через месяц. Если они попытаются перезаключить наш договор, я буду против. Скорее всего, какая-нибудь их серия стала хорошо раскупаться, и мне предложат выгодную халтуру, надо будет написать по готовому синопсису книжку за месяц. Пожалуй, соглашусь. Деньги лишними не бывают.