Мюнхен

Легат взял красную шкатулку премьера и открыл дверь. В коридоре ожидали двое гестаповцев. Хью отошел в сторону, пропуская чехов.

– Я позабочусь о том, чтобы, как только соглашение будет подписано, премьер-министр лично встретился с вами и все объяснил! – крикнул вслед Уилсон.

Легат его почти не услышал. На другом конце вестибюля, где у стола администратора росли в кадках пальмы, виднелась легко узнаваемая высокая фигура Пауля Хартманна.

Легату потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя.

– Очень важно, чтобы герр Масарик и доктор Мастны смогли дозвониться своему правительству в Праге как можно скорее, – обратился он к начальнику гестаповцев. – Уверен, я могу положиться на вас в этом деле.

Не дожидаясь ответа, он двинулся по фойе к Хартманну. Тот заметил его приближение. Но вместо того чтобы указать на какой-нибудь неприметный угол, где можно поговорить, как того ожидал Хью, пошел прямо ему навстречу.

– Ты прочитал это?

– Да.

– Переговорил с Чемберленом?

– Говори тише. Нет. Пока еще нет.

– Тогда я должен сделать это немедленно. Премьер ведь на четвертом этаже, да?

Он двинулся в сторону лестницы.

– Пауль, бога ради, не делай глупостей! – Легат кинулся за ним.

На нижней площадке он его догнал и ухватил за руку. Англичанин уступал немцу ростом и решимостью, но в этот миг отчаяние придало ему сил, позволив задержать Хартманна.

– Постой минуту. Нет смысла свалять дурака. – Он говорил спокойно и понимал, что на них смотрят. – Нам нужно все обсудить.

Пауль повернулся к нему:

– Не хочу терзаться угрызениями совести из-за своего бездействия.

– Я полностью тебя понимаю и чувствую то же самое. Я уже пытался поднять эту тему однажды и обещаю попробовать снова.

– Тогда давай сделаем это вместе.

– Нет.

– Почему?

Легат замялся.

– Вот видишь? – укорил его Хартманн. – У тебя нет ответа. – Потом наклонился к Хью. – Или ты боишься повредить своей карьере?

Он снова начал подниматься по лестнице. Мгновение помедлив, Легат последовал за ним. Укол оказался болезненным. Почему? Потому что в нем есть доля правды? Хью пытался сообразить, где находятся другие члены делегации. Уилсон и Эштон-Гуоткин все еще в столовой, хотя могут покинуть ее в любую минуту. Малкин на конференции. Остальные, скорее всего, в своих комнатах или в офисе – пытаются созвониться с Лондоном. Премьер-министр, видимо, отдыхает. Шанс есть.

– Хорошо, – сказал он. – Посмотрим, что я могу сделать.

Лицо Хартманна озарилось привычной широкой улыбкой. В Оксфорде кто-то сказал, что о такую улыбку можно греть руки.

– Ты славный парень, Хью.

Они поднялись по лестнице на четвертый этаж. На полпути по коридору на привычном посту, у двери апартаментов премьер-министра, дежурил детектив из Скотленд-Ярда. Легат уже сожалел о своем решении.

– Предупреждаю тебя: это старый, упрямый и уставший человек, наверняка на грани нервного срыва, – сказал он другу. – Если он согласится выслушать тебя, ради бога, не читай ему мораль. Просто излагай факты. Подожди здесь.

Молодой человек кивнул полицейскому и постучал в дверь. Он заметил, что от волнения сплетает ладони, и сунул их в карманы. Открыл врач премьер-министра, сэр Джозеф Хорнер из клиники «Юниверсити-колледж». В руках у него была черная резиновая груша с присоединенным к ней манометром. За его спиной Легат разглядел Чемберлена. Тот сидел без пиджака, с закатанным выше локтя правым рукавом рубашки.

– Извините, пожалуйста, премьер-министр. Я зайду позже.

– Нет, входите. Я просто проверял кровяное давление. Мы ведь закончили, доктор?

– Именно так, премьер-министр.

Хорнер убрал стетоскоп и прибор для измерения давления в сумочку. Легату не доводилось прежде видеть премьера без пиджака. Обнаженная рука была на удивление мускулистой. Чемберлен раскатал рукав и застегнул манжету.

– Итак, Хью?

Легат поместил на стол красную шкатулку и отпер ее. Выждал, пока Чемберлен надел пиджак, а доктор удалился с серьезным «спокойной ночи, премьер-министр».

– В наши руки попал документ, который кажется мне важным, – сказал он и достал меморандум.

Чемберлен удивленно посмотрел на молодого человека. Потом надел очки и пролистал страницы.

– Что это?

– Судя по всему, это протокол совещания Гитлера с командующими вооруженных сил в ноябре прошлого года, где фюрер решительно высказывается в пользу войны.

– И как он к нам попал?

– Один мой друг, немецкий дипломат, передал его мне сегодня вечером в строжайшей тайне.

– Вот как? Зачем ему это понадобилось?

– Думаю, ему лучше самому все объяснить. Он ждет за дверью.

– Как? Он здесь?! – Взгляд премьер-министра стал строгим. – Сэр Хорас или Стрэнг в курсе?

– Нет, сэр. Никто не знает.

– Не ожидал такого услышать. Подобные дела принято вести иначе. – Он нахмурился. – Есть у вас представление о субординации? Вы превышаете ваши полномочия, молодой человек.

– Я понимаю это, сэр. Но дело кажется мне важным. Мой друг рискует жизнью и просит увидеться с вами наедине.