Мю Цефея. Шторм и штиль

Представлял: вот Юрка поднимается на свой этаж. Вставляет в замок ключ, заранее подавшись вперед и упрямо нагнув голову, готовый к буре, с полным набором неопровержимых оправданий. Дверь медленно открывается, и за ней Юрка видит белый, как молоко, туман. Непроницаемый, безжизненный туман, который никогда не развеется, потому что ветра больше нет. Ветер умер. Наступил мертвый штиль.

Зарисовки

Болотный дождь (Олег Титов)

Он пощупал себя за нос. Потом за уши и за подбородок. Хотел постучать по лбу, но удержался. Пора уже брать себя в руки.

Кто-то сунул ему в ладони горячую кружку. Он рассеянно отхлебнул, не разобрав вкуса, и только потом глянул в нее, увидел, как плещется внутри черное варево, и рефлекторно отдернулся, зашипев. Кружка отлетела в угол, забрызгав все вокруг коричневыми потеками.

— Ты чего?! — возмущенно прикрикнул кто-то.

Он покраснел, покрепче ухватил себя за ухо и не ответил.

— Ну ты сам додумался, — ответили ему. — Он же в первый раз под болотный дождь попал. Да еще в роще. Воды обычной нет? А лучше молока бы…

Он узнал голос. Крошечная рыжая женщина, взахлеб рассказывавшая ему про здешнюю жизнь. И про рощу сахарных деревьев тоже.

Строго говоря, не деревья это были, а грибы. Или что-то похожее. Они вылезали на засушливую поверхность, огромные — метров до десяти в высоту, — и раскидывались во все стороны, ветвясь, подобно деревьям, чтобы эффективнее захватить воду. Со временем их пластинчатые псевдолистья выцветали и трескались.

— О-о, я помню, как первый раз под дождь попал, — сочувственно протянули сбоку. — Я думал, расплавлюсь. Хорошо на мозг давит.

Вот как это выглядит, думал он. Вот как прячутся сахарные грибы, напившись влаги. Это так безобидно звучит — прячутся.

Он ухватился за нос и увидел перед собой стакан молока. Поблагодарил неразборчиво, быстро, пока не исчезло, выхлебал все до капли.

— Ничего страшного, — сказала рыжая. — Зато впечатлений на всю жизнь.

Его передернуло.

— А что такое болотный дождь? — спросил он.

— Так ты не знаешь?! — воскликнула она. — То-то, я смотрю, тебя уж больно серьезно пришибло.

Ее беззаботность должна была действовать успокаивающе. Но почему-то не действовала. Он снова подергал себя за ухо.

— Здесь болото недалеко начинается, — продолжила она. — Огромное, тысячи квадратных километров. Там водоросли пигмент производят, который связывается водой и вместе с ней испаряется. Я не химик, — почему-то добавила она и смущенно пожала плечами.

— Просто дождь, — сказал он.

— Просто дождь, — улыбнулась она.

Он вытер лицо ладонью.

Перед его глазами стояли огромные ржавые деревья, которые стирал, одно за другим, иссиня-черный дождь. Мир вокруг исчезал, оставляя лишь залитую чернилами бумагу. И он боялся, что гигантский ластик, уничтожив деревья, примется за него.

Он был уверен, что его сотрут.

Он знал это.

Он потряс головой и ощупал себя снова. И снова. И снова.

Ожидаются ливневые дожди (Александра Шулепова)

Уже темнеет, когда я бросаю джип и иду в поле.

Здесь давно не пашут, и зеленая трава пучками пробивается из-под негари. Вдали — деревня, обнесенная по краям стройным частоколом леса. Еще вчера тут плавала в вечернем воздухе густая тишина и можно было стоять, задрав голову, и неотрывно смотреть в далекое небо.

Сегодня все иначе. Я иду, превозмогая ветер, навстречу грозовому фронту. Туча — чернильная клякса, размазанная по небу, — сердито клокочет в вышине. Миг — и небо раскалывается надвое, и от звука недалекого грома закладывает уши. Ветер роняет на щеку первую тяжелую каплю.

Весь мир замирает на мгновение, и я тоже замираю в молчаливом предвкушении волшебства. Исчезают звуки, любое движение: будто тот, кто выше туч, выше самого неба, нажал на паузу, чтобы закончить дела и, не отвлекаясь, насладиться картиной нашей с Даян встречи.

Стоит только подумать об этом — и реальность сходит с осей, и я тоже, не в силах ждать, бегу по бездорожью вперед. Неразборчиво кричу, глядя на тучу, ловя открытым ртом струи дождя.

Это всегда происходит неожиданно: в один момент силы кончаются, и я падаю лицом в землю. Лежу, не умея пошевелиться, зная, что сейчас все случится, но каждый раз задаваясь вопросом: а что если нет? Щупальца страха опутывают тело, будто корни тянут с головой под землю.

А потом волос моих, сочащихся небесной водой, касается теплая, невесомая, такая родная ладонь.

— Здравствуй, Нерт, — слышу сквозь шум дождя ласковый голос, — как ты без меня?

Было время, когда я пытался повернуться, схватить руками прозрачное тело. Но теперь лишь дышу глубже, вбирая ее запах.

— Хорошо, — отвечаю, выгибаясь навстречу прикосновению. — Сейчас хорошо.

Я спиной ощущаю ее улыбку: светлую, грустную. Тонкие пальцы скользят по шее, оставляя мурашки. А в следующий миг все заканчивается. И какое-то время я еще лежу под пустым дождем, стараясь продлить совершенный миг, врезая в память малые крохи счастья. А после встаю и бреду к джипу.