Мю Цефея. Делу время / Потехе час

— Ты сам-то о чем мечтаешь? — усмехнулась девчонка. — Только не говори, что хочешь собирать стадионы. Ты вообще-то умным выглядишь, вон, даже бабочку нацепил…

Я уставился перед собой, на вешалку с черными бюстгальтерами… и завис, как старенький компьютер на столе моей жены. Когда я пришел на эту должность, я хотел получить новый опыт и полюбоваться на заклятых коллег, считавших меня кем-то вроде «ну так, косит под наших, но не с нами». Потому что мне не нравились планы и цели я не желал летать на эти их сборища для повышения мотивации. Я решил доказать всем, что такой, как я, — очень даже профессионал в сфере исполнения желаний, особенно как психолог. Я так старался доказать всем, что могу быть собой, что этого самого себя потерял. Профессиональный психолог… блин.

— Хреново тебе, — усмехнулась девчонка. — Оказывается, ты тоже вертикальная лужа, как и я.

— Вертикальная лужа? — эхом отозвался я.

— Ну да. — Она пожала плечами. — Слышал такое? Человек на восемьдесят процентов состоит из воды, и если у него нет мечты, то он просто вертикальная лужа. Так вот, добро пожаловать в мой мир. — Она загадочно улыбнулась. — И я не мечтаю, парень. Я ставлю цели, а ваши ребята их исполнить не могут.

— Потому что достижение цели напрямую зависит от человеческой воли и косвенно — от воли мироздания, — машинально отозвался я. — Устав работников сферы исполнения желаний, раздел пять, параграф два, пункт семь и три четверти.

Девица пару мгновений смотрела на меня, затем расхохоталась, да так, что у нее на глазах выступили слезы. Она обернулась к корзине с распродажными сорочками, достала те две, что до этого держала в руках, и сложила в свою корзинку.

— Иди уже домой, пункт три четверти, — посоветовала она. — И передай, что следующему, кто скажет мне, что мне надо идти к своей мечте, я дам в рыло. Я уже там, понятно? Мне уже хорошо. Все остальное — цели.

Я возвращался к своему кабинету со странным чувством. Рассеянно поцеловал в щеку жену, выслушал, как она разогнала всех пациентов, кроме одного — уж очень он особенный. Безразлично осмотрел высокого краснокожего мужчину. Его голову украшали небольшие рожки, чуть выступавшие над взлохмаченными волосами, сам он вырядился в безвкусный деловой костюм, и я подумал, что с той девчонки станется отшить и его тоже. Его сфера предполагала возможность ускоренного достижения цели, и такой человек, как та девушка, никогда не станет жертвовать возможностью сделать все самой. Потому что в этом и есть суть. В процессе.

— Извините, приемный день окончен, — бесстрастно сказал я.

— А когда следующий? — пророкотал пациент.

— Когда-нибудь однажды.

Пациент оглянулся на мою жену, она пожала плечами. Он обернулся ко мне.

— А разве вы не хотите принять пациента из смежной области? — покровительственным тоном спросил он. — Такой плюс к карме, ого-го! И новый шаг к профессиональному признанию.

Наверное, я тоже неправильно мечтаю?

— Не хочу, — равнодушно сказал я. — Всего доброго, до следующего когда-нибудь однажды.

Я дождался, пока он бурно обсудит все с моей женой, пока она проводит его до лестницы. И когда дверь приемной наконец закрылась, я подошел к столу секретаря, вытянул один за другим несколько ящиков. В предпоследнем нашлось то, что нужно, — маркер для начертания.

Пять минут спустя я любовался на результат своей работы вместе с женой. Прямо под табличкой «Доктор О. Ж. Грант, психотерапевт» красовалось огромное фиолетовое начертание; я изучал каждую букву с каким-то странным, неуемным весельем и гадал, что скажет коллегия джиннов, когда придут сюда на проверку. Хотя можно не ждать, а совершить особый ритуал призыва — покурить трубку в пустом кабинете. Гарантия железная — заявятся через минуту.

Я зашел в кабинет и захлопнул за собой дверь. Обернулся на мгновение. Фиолетовая надпись «Следующему, кто скажет, что надо идти за своей мечтой, я дам в рыло!» виднелась даже здесь.

Вот и отлично. Так где там мой табак?

Запах мечты (автор Андрей Ваон)

Вот он, этот запах.

Егор зажмурился и вдохнул еще раз, крепко, до одури и боли в груди. Пахло морем, влажной тундрой и рыбой.

Он открыл глаза: отсюда, с конечной станции монорельса, виднелась Плотина, уходящая в пролив бесконечной махиной. С одного края земли на другой. Соединяя два материка, Плотина вот-вот должна была запереть Берингов пролив. На эту последнюю Великую стройку Егор все-таки успел.

— Бойцы! Грозные альбатросы Берингии и окрестностей! — загромогласил Куров, пожилой уже дядька, руководитель их московского стройотряда. — Еще не достроена последняя арка Плотины, еще покусывают холодом стылые берега нашей Родины ледяные воды полярного океана! Но мы тут! Закупорим! Протянем тепло Гольфстрима, обогреем снежные просторы нашего севера! Защитим до последней капли трудового пота нашу землю от зимнего замерзания! — На последнем крике Куров пустил петуха, закашлялся и махнул рукой — давай, мол, за мной.

Народ поощрительно загудел, и все потянулись за предводителем на берег к общежитию, похожему внешне на дворец.