Митрополит Филипп

Вглядываешься в тайну Соловков и чувствуешь ответный взгляд, словно прозрачные, хрустальные глаза смотрят на тебя из-за молочного тумана, столь густого, что хоть ладонью режь, смотрят пристально, неотступно, призывая отмыть душу в чистых водах соловецкого рая.

Борис Шергин с пронзительной любовью писал о Соловках: «Уже нету времени, годов, дат живших, умерших поколений… Все то же небо и те же волны, те же белые пески, тот же вечер дует сегодня, что и век назад. Вечность вечно юнеет. И сегодня, сегодня ходко бежит корабль преподобного Савватия по морю Соловецкому…»

Существует две области, населенные русскими людьми, которые воздействуют на воображение с такой неотразимостью, которые способны взять рассудок в плен и зачаровать сердце. Это — Соловецкие острова и Крым. И то и другое место издавна привлекали поэтов и монахов. Здесь с особенной силой чувствуется близость потустороннего, сакрального. Будто стена, отделяющая земную жизнь от небесной, истончается до состояния прозрачной пленки и дух тянется ввысь… Недаром говорят: «На Соловках Бог близко». Чувствительная натура с благодарностью откликается на такой дар Божий — святую землю, где воспоминание о рае, покинутом людьми, столь свежо и сильно.

Тот же Шергин в тишине Соловецких палестин слышал постоянно звучащий голос Бога: ««Это Я, — говорит Господь, — это Я!..» О неведомом счастии… о неведомой радости без слов молилось сердце в дни юности, там, у светлого моря, когда, забывая о сне, глядел я в жемчужные, таинственные зори белых северных ночей».

Между Крымом и Соловками словно протянута мистическая ось, на которую нанизаны Оптина и Троице-Сергиева обитель, и вся коренная Русь распрямлена по этой оси, достигая в крайних точках полного выражения своей сокровенной сути…

Где удобнее спасаться русскому человеку, устало ищущему Бога, как не на Соловках? Где лучше? Где душе мягче погрузиться в ласковые волны смирения? Почитать за счастье надобно и суровую жизнь соловецкую, и оторванность от Большой земли, и малую населенность, но прежде всего — острое ощущение божественного присутствия, которым пронизана соловецкая природа.

* * *

В 1435 году Савватий умер, но Герман недолго оставался в одиночестве — скоро он привел на Соловки преподобного Зосиму. Он-то и стал первым соловецким игуменом, при нем появился маленький деревянный храм.

Бедность обители долгое время не позволяла строить каменные сооружения. До 50-х годов XVI века их, видимо, вообще не было на островах. Так что прибывший туда Федор Степанович застал нестройную толпу бревенчатых келий, сгрудившихся у трех деревянных церковок и окруженных невысоким деревянным тыном. Между тем братии в ту пору набиралось до ста человек. А это уже солидное число, даже для Центральной России.

Всюду сушились сети, в лодейных амбарах ремонтировались небольшие суда — карбасы и соймы.

Из небольшого прудика, который впоследствии станет Святым озером, монахи прорыли к морю канал и устроили на нем мельнички.

Спасо-Преображенская церковь была первым и главным храмом обители. При Зосиме и Германе Соловецких возникли также Никольский и Успенский храмы. С тех пор, по всей видимости, новых престолов не появилось, хотя ветхие постройки середины XV века монахи, скорее всего, заменили новыми, сохранив лишь их расположение. При церкви Успения Богородицы имелась большая трапезная. А традиция совместной трапезы указывает на то, что в монастыре соблюдался общежительный устав. Был ли он принят в общине в самого начала, со времен Савватия, Германа и первых лет игуменства Зосимы? Нет фактов, которые бы опровергали или подтверждали подобное предположение. Но, во всяком случае, Федор Степанович попал на Соловки в то время, когда способ жизни многочисленной братии уже окончательно определился. Иноки не могли иметь ничего своего, они трапезовали совместно, а вещи, принадлежавшие монастырю, не переходили в собственность монахов, но лишь использовались ими по мере надобности.

Выше говорилось, что Колычев-младший мог увидеть на месте обители наскоро вырытые землянки да головешки. Это очень вероятно. Местный летописец сообщает: «В лето 7046. В вечер глубок погори монастырь Соловецкой весь до основания».

Одна из самых ранних карт Соловецких островов. Выполнена поручиком Васильевым в XVIII веке.

«В лето 7046» — означает: с сентября 1537-го по август 1538 года. Другой летописец уточняет: 1 мая 1538 года. Если взыскующий монашеской жизни дворянин не увидел бедствующих погорельцев сразу по прибытии, то уж точно увидит их очень скоро. К тому же пожарное разорение обители затянулось надолго: строевой лес был редкостью на архипелаге, так что его не хватало даже на возобновление келий; приходилось доставлять бревна с материка. Так или иначе, великий соловецкий пожар не поколебал решимости странника остаться на островах. Это показывает серьезность намерений и твердость воли будущего митрополита.