Мистика

Мэри и сама не понимала, что тогда случилось, как она нашла ту секретную улицу на крыше, каким образом попала на нее, ведь дверь не открывалась, но попыталась собрать все мысли вместе и ответила:

– Помню, как я закрыла глаза, потом открыла и оказалась в неизвестном мне месте, первое, что я заметила, это пропажа тени. Если все было, как ты говоришь, то возможно, бывают моменты, когда мы с тенью не существуем одновременно. Я знала, что тень моя уходит, но не знала, что это может делать меня невидимой. Я думала, только она путешествует. Оказывается, в тот момент, когда она меня покидает, я тоже появляюсь в каком-то новом месте, при этом исчезаю в том, котором была до этого.

Глава 8. Мысль

Мэри Флади не с кем было делиться своими мыслями, но их копилось очень много. Поэтому, она решила начать записывать их на бумаге. Теперь, приходя с занятий домой и, не дожидаясь наступления темноты, Мэри сначала бежала наверх в свою комнату и запиралась там. Она вспоминала, что ее волновало, и, желая после проанализировать это, выписывала каждую свою мысль на отдельный лист специально созданного дневника. После этого, ничто лишнее ей уже не мешало. Потому, все ночи у нее оставались по-прежнему свободными только для мечтаний.

Каждая мысль имела какую-то свою причину возникновения. Например, однажды, находясь на уроке химии, Мэри смотрела, как преподаватель проводит опыт. Он соблюдал технику безопасности, но по ошибке в качестве одного из реактивов добавил не ту кислоту. Вместо слива он использовал горшок с цветком, стоящий рядом на подоконнике. Мэри слегка расстроила некомпетентность преподавателя. Перед уходом из колледжа, она решила проверить, что стало с цветком, оказалось, что он полностью высох. Мэри подумала тогда, что нет ничего совершенного в мире. Это относилось и к цветку, и к преподавателю. Вечером она развила свою мысль и записала так:

«Неужели люди, используя силы своего разума, не могут ничего сотворить, что бы было лучше и полезнее творений Природы? Сколько ни пытаются они быть независимы от нее, как бы ни развивали они свои науки, все, что у них получается, наносит им только вред и идет против них же. Ведь не случайно же?»

Еще как-то раз ей пришлось оформлять справку в одном из страховых агентств для учебы. Она увидела в офисе странного человека, он казался очень занятым и важным. Оказался он директором этой компании. Он явно гордился своей должностью и располагаемой в его руках властью. Мэри видела, как он вызывал к себе каких-то людей, отчитывал их за что-то. После этого важно выходил из своего кабинета. Смеялся над каким-то парнем из-за того, что тот носит смешную футболку подобно детям. Мэри пришлось войти к нему в кабинет, чтобы получить главную печать на документе. Зайдя внутрь и пройдя к столу, она увидела стоящий там маленький самолетик, подаренный кем-то из близких и бережно хранимый. Заглянув при прощании в глаза директора, Мэри смогла увидеть в нем какого-то другого человека, нежного и ранимого. Вечером того же дня у нее родилось сразу две мысли:

«Когда человек взрослеет, он может раскрыть все свои способности, умения, качества характера не в том виде, каком он желал, еще, будучи ребенком. Таким образом, он становится совсем другим человеком, уже не любящим и не защищающим себя. Никто его не поймет, да и сам он уже не понимает себя, он думает, что имеет собственное мнение, на самом же деле, просто принимает все вокруг себя за правильное, привыкает ко всему и боится что-либо менять. Такие люди убивают свою душу и свое детство, свои мечты. Лучшим выходом было бы убивать таких людей еще до того, как они начали губить свою душу. Видеть эту патологию еще в момент ее зарождения».

«Все у людей подчиняется определенному порядку, повсюду вымышленная серьезность, каждый кому-то обязан. Самое грустное то, что люди, лишающие других свободы самовыражения и убивающие чужие мечты, не исполнили ни одной своей».

Как-то раз в колледже проходил очередной социологический опрос на тему будущих профессий. Перед тестированием о профессиональной пригодности серьезные взрослые люди всегда рассказывали о том, какие вакансии имеются на рынке труда. Мэри плохо относилась к подобному. Мысли о будущем для Мэри были самым тяжелым испытанием, она с трудом справлялась даже с тем, чтобы выжить в настоящем. Тем более делать выбор из тех профессий, что ей предлагались, Мэри точно никак не могла. Акцент всегда делался на престиже компаний и заработной плате. Для Мэри это не было показателями достойности. Она считала, что работа должна быть для души, не важно, сколько за нее платят. Мало кто согласился бы с ней, Мэри это знала. Поэтому, как и всегда молча, вынесла свои мысли и спрятала в глубинах своей комнаты: