Мистер Данбартоншир

— Бабку не трожь! — Один строго одернул разболтавшегося колдуна. Потом цыкнул на расшумевшихся воронов и грохнул топором о зазвеневшие гранитные плиты: — Я так решил... Покажете мне вашу эту штуку... Как ее там... Оперу!.. Покажете, кто там мне копье ломал, и что там еще писаки напридумывали... А по итогам я и подумаю, что с вами делать...

* * *

— Не волнуйся ты так, дедушка! — любимая ученица колдуна сменила холодный компресс на голове старого колдуна и подала ароматный чай в безразмерном стакане. — Ты же сам говорил, что нашел в дневниках прабабушки про дорогу до Одина и про него самого... Что сердит он и тяжек на руку, но отходчив... Я думаю, все наладится, не волнуйся ты так...

Выхлебнув чай одним глотком, мистер Данбартоншир откинулся на подушки и ворчливо возразил:

— Ага, наладится... Тебя бы туда... Пять раз удирали, пять раз! Все свои магические штуки испробовал, но бестолку... Как мне с самими богами тягаться?..

Посопев, старик тихо спросил:

— Оберст где? На него лишь надежда...

— В сарае заперся. По быстрому прополку закончили, и всей кучей закрылись. Шумят что-то, верещат... Мне кажется, песни какие-то горланят...

— Ну, пусть напоследок хоть напоются... Маршей любимых... Все едино, одноглазого не переупрямить...

* * *

— Wie Sonne lauter strahlt mir sein Licht! — гремело под сводами божественного замка.

Три сотни полированных скелетов стояли перед сколоченными наспех декорациями и старательно выводили, подглядывая в отпечатанные листы с партитурой. Воодушевленный оберст стоял на ржавом шлеме и рубил дирижерской палочкой воздух, словно мечом. Из громадных колонок, выстроенных позади хора, разносились последние аккорды божественного Вагнера.

Обрушившуюся на замок тишину прервал лично хозяин. Трубно высморкавшись, он смахнул слезы и обессилено повернулся к мистеру Данбартонширу, окостенело застывшему рядом:

— Как они, а? Нет, ты слышал?! «Как солнце ясен...» Эх!.. И все четыре дня оперы, как одно мгновение...

Стремительно поднявшись, Один шагнул к вытянувшемуся во фрунт дирижеру и обнял захрустевший скелет:

— Заслужил! Твой шлем, честно заработанный! Отполирую и личную дарственную надпись сделаю, прямо сейчас!

Великий и могучий чернокнижник медленно выходил из музыкального ступора. Окончательно его привела в чувство дружеская оплеуха, кувыркнувшая мистера Данбартоншира под стол в углу зала:

— А ты парням через месяц отгул дашь! Ко мне как раз валькирии в гости собирались, вот вместе еще раз и послушаем. А то одичали уже на старости лет...

Мудрый колдун предпочел согласно пискнуть из-под стола. Ведь только истинный мудрец может себе позволить не спорить зря с богами... А что касается отгула, то через месяц как раз зима... Чем трудовой армии зря в сарае простаивать, пусть лучше музыкальным табором по Валгалле прокатятся. Глядишь, не только шлем домой привезут... Пока от Одина бегали, разного добра по закоулкам повидали...

21. 200,000 слов мистера Данбартоншира

Disclaimer, который следует понимать как письменный отказ от ответственности:

В русском языке намного больше двухсот тысяч слов. Он (язык, имеется в виду) несколько богаче, чем думают некоторые. А самое главное, из этих самых слов можно составить столько всего, столько... Поэтому все ниженаписанное является полной выдумкой, не относящейся к действительности. А так же не соотносится с какими-либо торговыми марками, фирмами, банками и прочими бандитскими ассоциациями. Если же кому-то привиделось, то это исключительно его личные проблемы...

Молоденькая девушка нахмурила брови и попыталась пальцем продолжить огненную линию на закопченном подносе, гордо царящим посреди дубового стола. Насмешливый огонь ласково приобнял палец, брызнул горячими искрами и закрутился хороводом бессмысленных знаков, сломав начатый узор. Вздохнув, Саша скосила глаза на учителя и украдкой попыталась заглянуть в последние страницы толстой пыльной книги.

Сидящий напротив чернокнижник рассеянно погрозил пальцем и буркнул:

— Это не учебник по математике. Ответов там нет.

— А я не подглядываю! — изобразила возмущение ученица, но старик лишь небрежно погасил всполохи огня на подносе и постучал острым ногтем по упрямому заклинанию в талмуде:

— Еще раз, отсюда. Не торопись, аккуратно и вдумчиво...