Миры Пола Андерсона. Том 1

Он кое-как завершил свою речь. Ему ответили вежливым гулом одобрения. После подошли к нему несколько человек и спросили, что же он предлагает. Дония ответила за него, что цель этого веча — заставить всех поразмыслить. Пусть люди взвесят все, что было сказано, потолкуют, призовут на помощь всю свою мудрость. Тогда тот, у кого возникнет какая-то мысль, сможет поделиться ею со всеми — завтра, послезавтра или на третий день.

В конце концов они остались вдвоем в повозке под медным светом с неба, где громоздились грозовые тучи, и холодным ветром, предвещавшим бурю. Он схватил ее за руки и взмолился:

— Ну что еще мы можем сделать до того, как умрем?

— Мы? — мягко переспросила она.

Ветер швырял ей волосы в лицо, на высокие скулы и зеленые глаза.

— Я хотел бы остаться, — пробормотал он, — если… если ты…

— Джоссерек, — помолчав, сказала она, не отнимая рук и не сводя с него глаз, — я не была к тебе добра, верно? Пойдем ко мне в шатер. — Он глядел на нее, не веря ушам. Сердце его вторило громовым раскатам за горизонтом. Она улыбнулась: — Тебя беспокоят мои мужья? Им ты тоже нравишься. И мы не всегда вместе, не каждую ночь. Пойдем.

Она спрыгнула наземь. Когда он, ничего не соображая, последовал за ней, она снова взяла его за руку и повела за собой.

Наутро он проснулся примиренным и понял, что ему делать дальше.

Глава 18

Записи, которые Сидир вел в пути, говорили ему, что он вошел в Неведомый Рунг в звездник восемнадцатого ауши. Но это были только ничего не значащие каракули, нацарапанные окоченевшей от холода рукой на странице, шелестящей под северным ветром. Времени здесь не существовало. Если оно и было раньше, то давно застыло, превратившись в бесконечное, исполненное тоски пространство.

Усталая голова работала медленно. Первой мыслью Сидира, когда разведчик с криком показал вперед, а он поднес к глазам бинокль, было: и это все? Таким крошечным казался сказочный город у подножия ледовых гор.

Горы занимали три четверти кругозора, сверкая слева, справа и впереди чудовищной радугой; дорога, по которой, спотыкаясь, шел его конь, лежала в узком ущелье. Все вверх и вверх вздымались они — ступенями, откосами, кручами, скалами, и так на целую милю, чтобы стоять стеной и в небе, не только на земле. Осыпи у их подножий окутывала пыль, вверху же, под безоблачным бледным небом, горы сияли болезненно-ярким огнем, зеленым и сапфировым с радужными бликами на серо-стальном фоне. В рассекающих их ущельях залегла глубокая синева. Талая вода сбегала вниз тысячью ручейков, сливавшихся в ревущие потоки. Несколько раз Сидир слышал, как срывается с высот лавина, и видел, как поднимается от нее облако снежной пыли к солнцу, к тучам или к безымянным для него созвездиям — белое, словно от извержения призрачного вулкана в подземном мире.

Здесь господствовал холод, источаемый льдами, — он резал кожу, проникал сквозь одежду до мозга костей. Но дыхание льдов Сидир ощутил уже через день после выезда из Фульда, следуя на северо-восток по землям рода Ульгани. Леса пропали, трава пожухла, степь превратилась в тундру. Меж бурых мерзлых кочек рос только мох да лишайник. В оттаявшей за лето земле вязли копыта, и отряд не шел, а плелся, увязая в грязи, и с каждым днем силы покидали несчастных коней и людей, не могущих найти сухого места для ночлега. Свистел ветер, лил дождь, с шорохом валилась снежная крупа, от ударов крупных градин проступали синяки; но все было лучше, чем мошкара в ясные дни. Сидир опасался, что теперь воющие клубы гнуса будут до самой смерти преследовать его во сне. Может быть, и в могиле он все еще будет слышать их и до полного изнеможения хлопать себя по телу, прикрываться чем попало и мазаться соком растений, от которого толку чуть, и ощущать, как лихорадка от ядовитых укусов туманит мозг. Кроме гнуса, в тундре почти не было жизни. Изредка встречались белые куропатки, зайцы, лисицы, карибу; на озерцах порой собиралась водоплавающая дичь; в потемках ухали совы. Как порадовались бы его солдаты атаке туземцев — хоть какому-то человеческому присутствию!

Сегодня они мучились меньше. Они обнаружили, что испарения льдов отгоняют насекомых, и держались под самыми горами. Это удлинило их путь, и к слякоти прибавились еще и моренные валуны. Но возможно, путешествие продлилось бы и дольше, пойди они напрямик без надежных карт, указаний и ориентиров. Северные роды не препятствовали арваннетянам ездить в Рунг, но в нынешнем поколении еще никто не отважился на такую поездку. Сидир знал наверняка только одно: город стоит под самым ледником, в конце глубокого ущелья, почему-то оставшегося проходимым.

И вот он здесь. Его цель уже видна. Сидир отвлекся от зрелища мрачных гор, навел окуляры на резкость и напряг зрение, пытаясь разглядеть легендарные башни. На фоне гор виднелся неровный низкий частокол.

Подъехал полковник Девелькаи.

— Должно быть, это он, хай? — спросил глухим от усталости голосом. — Куда дальше, воевода?