Миры под лезвием секиры

– Предупреждаю заранее, причинить мне вред вы вряд ли сможете, – он вытряхнул на ладонь немного серого порошка и слизнул его жадно, как редкое лакомство. – Действие этого вещества вам понятно?

Поскольку Смыков промолчал, ответил Цыпф:

– Приблизительно. Оно влияет на самые глубинные структуры человеческого организма, позволяя… э-э… позволяя осуществлять некоторые самые сокровенные желания. Так?

– В самую точку! – Ламех ухмыльнулся. – Между собой мы называем это зелье бдолахом. Только детям Каина известен секрет его приготовления. Бдолах делает неуязвимым того, кто умеет управлять своими желаниями. Естественно, умирать от ваших пуль я не собираюсь и поэтому буду изворачиваться всеми доступными и недоступными способами. Смогу уйти даже с простреленным сердцем. Впрочем, до моего сердца вам не добраться, – он стукнул кулаком по груди, добыв глухой деревянный звук. – Отправляясь на встречу с вами, я не забыл бронежилет.

– Похвальная предусмотрительность, – Смыков изобразил кислую улыбочку. – Но вы все же, пожалуйста, ближе к делу… Как я понимаю, вы можете ссудить нам необходимое количество этого медикамента?

– Правильно понимаете.

– Естественно, не даром?

– Естественно.

– Какова же будет цена? И учтите, мы люди небогатые.

– Сиротки, известное дело… – понимающе кивнул Ламех и тут же быстро спросил: – А где этот ваш… дон Бутадеус?

– Кто же его знает, – Смыков скорчил постную рожу. – Не отчитывается он перед нами.

– Ты дурака не валяй! – Ламех вдруг зло ощерился. – Слышали люди, как он вам свидание назначил. Встретимся, мол, в скором времени. Где он сейчас? К варнакам ушел? Отвечай!

– Исчез, как чудное видение, – скорбно потупился Смыков. – А если вы, братец мой, на меня еще раз голос повысите, то и бронежилет вам не поможет. На четыре разные стороны полетите. Голова отдельно, руки отдельно, ноги отдельно, жопа тоже отдельно.

– Не обижайтесь… Нервишки подводят. – Ламех перевел дух. – Я ведь давно заметил, что у вашего косоглазого граната в рукаве спрятана… Значит, условие мое будет такое. Сейчас заедем в одно местечко, и вы расскажете все, что знаете о доне Бутадеусе. Расскажете очень подробно. Но только, чур, не врать. Допросят вас каждого в отдельности, а потом показания сравнят. Не мне вам объяснять, гражданин начальник, для чего это нужно… Ну а впоследствии о всех его делах, тайных и явных, будете составлять отчеты. До тех пор, пока он эту землю топтать не перестанет. Ясно?

– Ясно, – Смыков кивнул. – Это взамен на порошочек ваш, значит?

– Взамен на жизнь боевого товарища, – сказал Ламех со значением.

– А не боитесь, что мы вас обманем? Как только Зяблик на ноги встанет, мы вам от ворот поворот сделаем.

– Конечно, обманете, кто же в этом сомневается! – широко улыбнулся Ламех. – Чтобы такая беда не случилась, парочка из вас с нами останется. Любая из баб и любой из мужиков.

– Предложение интересное, – Смыков сплюнул за борт драндулета. – Гостеприимством вы славитесь… Скажите, а инвалида этого вы зачем прирезали?

– Какого инвалида? Ах, вы про Гильермо… Как бы это лучше объяснить… – Ламех прищурил один глаз, словно хотел рассмотреть что-то вдали. – Он ведь не был аггелом и даже сочувствующим. Так, рвань подзаборная. Кормился от наших щедрот. Подворовывал. Вы бы его в два счета раскололи. Или на испуг бы взяли, или на деньги. А у нас болтунов не уважают. Да и зажился он…

– Вам, конечно, виднее. Только так живого человека кромсать?

– Я не в курсе. К Гильермо новички ходили, а у них руки чешутся. Разберемся и накажем… Кстати, а куда это вы путь держите? – Ламех перевел разговор на другую тему. – Отчина вроде бы в противоположной стороне.

– Вот решили прокатиться по свежему воздуху. Очень уж пыльно было вчера в городе.

– Освежиться, значит, захотели, – сочувственно кивнул Ламех. – Не в Эдем ли?

– Все может быть.

– Ну-ну… Дорога, правда, туда не близкая.

– Одолеем как-нибудь.

– Не советовал бы. Через Гиблую Дыру всего одна дорога ведет, и ту каждый день приходится восстанавливать. А в Трехградье дорог много, да все они у перевала Аспид сходятся. Закупорочка может случиться. – Значит, один только путь у нас? К вам в объятия. – Если друга спасти хотите – да. А если нет, валите обратно. В Отчину. В Степь. В Лимпопо. Туда вам путь не заказан. Арапы, говорят, ожоги коровьим навозом лечат, а нехристи – жидким тестом. Вдруг да поможет. – Ламех открыто глумился над ними. – Коровьим навозом, говорите? – Смыков с невозмутимом видом принялся ковырять в ухе. – Надо попробовать…

– Как я понимаю, мое предложение вы отвергаете? – Ламех уперся руками в бока.

– Почему же… Только сначала нужно у пострадавшего поинтересоваться: а вдруг он лечиться не хочет? Зачем тогда добро зря переводить… Эй, Зяблик! Слыхал, что нам рогатый дядя предлагает?

– Слыхал, – слабым голосом ответил Зяблик. – Девки, поднимите меня.

Верка, уже успевшая незаметно передать Зяблику заряженный пистолет, крепко ухватила его за ноги повыше колен. Застонав, Зяблик резко приподнял корпус (Лилечка тут же уперлась ему плечом в спину) и пальнул несколько раз подряд, сжимая пистолет обеими руками.