Миры отверженных

– Да, я всё понимаю, ну тогда хотя бы, маленький алтарь, откуда я могу нести хвалу, господу нашему всемогущему. Вы ведь уже сделали очаг, для утоления голода телесного, а сейчас нам нужен очаг для утоления голода духовного. Поговорите с Леонтием, пусть он велит своим людям его построить. А то я смотрю, как люди восторженно следят за этой старухой, наделяя её сверхчеловеческими способностями, и у меня от этого, сердце кровью обливается. Да и этот грек, ещё тот богохульник со своими языческими божками, вносит смуту в умы незрелые.

– Хорошо, святой отец, я согласна. Это дело нужное.

– Я рад, что вы это понимаете. Вы единственная, на кого я здесь могу полностью положиться.

– Но, святой отец, – Лидия замялась, – тогда и у меня, будет просьба к вам.

– Слушаю вас, Лидия.

Лицо священнослужителя изображало полную сосредоточенность и внимание.

– Дарион, я попрошу вас сделать так, чтобы Самакс стал мужем Луцинии. Вы же хотите, чтобы у её сына был отец? А то, эта чертовка Мэчесса, – так и вьётся перед приличным парнем Самаксом.

– А разве они не ваши рабы, Лидия? Вы что, не можете им приказать?

– Видите ли, святой отец, я чувствую, что у нас здесь всё меняется. Пока ещё приказывать им, я, конечно, могу, но чувствую, что скоро они будут уже огрызаться. Но в делах душевных, разве можно приказывать? Здесь, всё не так, святой отец, как на Земле, всё не так.

– Вы правы, Лидия – священник горестно покачал головой. – И я согласен с вами. Мне тоже уже не нравится, – то, что здесь начинает происходить. Другая ваша рабыня, уже не стесняясь никого, с другим вашим рабом делают своё отдельное совместное жилище, и я подозреваю, что они планируют начать жить во грехе. Потом я же вижу, как танцовщицы засматриваются на молодых воинов – вандалов. Жизнь у нас здесь налаживается, и скоро самые низменные страсти, могут взять вверх. Пора нам здесь наводить порядок, и поэтому я только приветствую ваше пожелание, Лидия. А как сама Луциния, – не будет ли она против этого брака?

– А что ей остается делать, отец Дарион? Она уже не так молода, и у неё взрослый сын, а Самакс к ней, явно не равнодушен, да и с мальчишкой он ладит. Поэтому, чем раньше вы поспособствуете этому браку, – тем меньше будет разногласий в нашем маленьком мирке.

– Вы мудры Лидия, и я отдаю вам должное. Однако я очень жду, чтобы вы уже поговорили с Леонтием о моей просьбе.

– Не сомневайтесь, святой отец. Считайте, что алтарь уже начали строить.

Трир всё не находил себе места. Он был дико зол на Ульрика, за то, что тот набросился с ножом на человека Хильдебальда.

– Ну, скажи мне, зачем ты это сделал? Достаточно было просто попугать их. Теперь Хильдебальд не успокоится, пока не найдет нас. Он и так еле сдерживал себя, чтобы не отмстить нам, а сейчас ты можешь и вовсе забыть о спокойном сне, потому что теперь он не успокоится, пока не найдет нас.

– Не найдет. Кроме нас, никто не знает сюда дорогу. А если и придет, – то у нас уже есть, чем его встретить, – Ульрик достал из сапога нож, и сверкнул им на солнце.

– Ты думаешь, он тебя спасет? – с ухмылкой спросил Трир.

– По крайней мере, нападающий трижды подумает, прежде чем угрожать старине Ульрику. Да и я, если ты не забыл, – очень хорошо с ним обращаюсь. Ульрик начал ловко крутить нож между пальцев, а потом кинул его в сторону ближайшего дерева. Нож со звоном вошел в его ствол.

– Ладно, а вот если эта сбежит? – Трир, показал на девушку, хлопотавшую у костра.

– О чём ты говоришь? Эта трусиха никуда отсюда не денется. Я уже ей столько всего рассказал про страшных зверей, которые бродят в округе, что она отсюда и нос побоится высунуть. Так что, можешь быть на этот счет спокоен. Птичка отсюда никуда не упорхнет. Готовит она, конечно, плохо, – но вот ночные танцы, эта танцовщица исполняет весьма виртуозно, – Ульрик грязно усмехнулся, обнажив свои зубы.

– Ну да, в этом мы уж точно не прогадали. У девки явный к этому талант, – улыбнулся Трир. – Ну что, скоро вернутся наши парни, и мы узнаем, как Хильдебальд и римляне пережили наш визит к ним. Ты ведь предупредил их, чтобы они были осторожными, и не привели за собой хвост?

– Обижаешь, капитан, мои ребята, конечно, не лучшие образчики ума, но и совсем не дурни. Они должны были только разузнать, что да как, и тут же назад. А вот, кажется, это и они, – услышав какой-то шум, Ульрик встал на ноги.

– А вдруг это Хильдебальд? – настороженно спросил Трир.

– Вряд ли бы он стал так шуметь, если б серьёзно собирался нас навестить, – ухмыльнулся Ульрик, – потому что эти, идут как слоны.

Сверху, со скалы, спускаясь по камням, появились разведчики.

– Ну и где вас так долго носило? Ушли ведь еще рано утром. Рассказывайте уже, что там творится. Как там Хильдебальд?

– Капитан, – тяжело дыша, сказал один, – а Хильдебальда там нет, и римлянина тоже.

– Видимо, опять на охоту ушли?

– Нет, капитан. Там вообще нет никого.

– А где они?

– Скорее всего, они ушли оттуда.

– Как ушли? Куда ушли? – Трир вскочил.

– Не знаю, но там сейчас никого нет. Они ушли, и ничего там не оставили.