Мираж в обручальном кольце

В себя я пришла оттого, что кто-то прыскал мне в лицо холодной водой и совал под нос какую-то невыносимо вонючую вещь. От резкого запаха у меня в голове перестало звенеть, и я открыла глаза. Надо мной склонилось знакомое лицо. Его тут никак не могло быть, поэтому я решила, что человек этот мне мерещится, и попыталась снова провалиться в обморок.

– Эй, Даша! – принялся тормошить меня Голованов. – Не засыпай!

– Осторожней с ней! – послышался еще один знакомый голос. – У нее может быть сотрясение мозга.

Трясти меня перестали, и я снова приоткрыла один глаз. Так и есть. Мне не померещилось. Возле меня стояли Голованов с Катькой. А за ними толпилась еще куча народу. Я покрутила головой и выяснила, что лежу я по-прежнему на холодном полотне дороги. И холод уже пробрал меня до костей, несмотря на теплую куртку. Этак я вообще простужусь. И о чем только думает Катька? Сама вон прыгает возле меня, ей и горя мало, что подруга тут от холода чуть не окочурилась.

Голованов заботливо усадил меня, потом помог встать на ноги и участливо поинтересовался:

– Тебя не тошнит? В глазах не двоится?

В глазах у меня все плыло. А вот насчет того, двоится или не двоится, я сказать не могла. Должно быть, Голованов смекнул, что я еще не совсем пришла в себя, потому что перестал доставать глупыми вопросами. Постепенно я пришла в себя. Оглядевшись по сторонам, я увидела, что находимся мы все в том же месте, куда привез нас Андрей. Те же поля, те же кусты, и даже «копейка» Андрея стоит тут же. А вот самого Андрея не видать.

– Что случилось? – слабым голосом спросила я.

– Все в порядке, – бодро заверил меня Голованов. – Преступника сейчас ловят. Вся округа оцеплена. Пешком ему от нас не уйти. Так что операцию можно считать завершенной.

Имени преступника он не назвал. К своему удивлению, я внезапно почувствовала, что мне совсем неинтересно, кто этот преступник. Но искренне надеялась, что им окажется подлец Андрей. Потому что совершенно не могла взять в толк, что такого плохого я этому мерзавцу сделала и почему он решил свести счеты именно со мной. А единственное, чего мне в данный момент действительно хотелось, это оказаться наконец в своей собственной постели, где я не была уже много дней подряд.

И я в ней оказалась. Доставил меня туда не кто иной, как Серега. Откуда он взялся на пригородном шоссе, он мне так и не рассказал. Хотя вообще-то всю дорогу из больницы, где мне сделали снимок на предмет, нет ли у меня трещин в черепе, до моего дома он не закрывал рта, ругая меня на чем свет стоит. Некоторое время я тщетно ломала голову, пытаясь понять, чем этому-то я могла так не угодить.

Но потом бросила это занятие, понадеявшись, что Серега в отличие от Андрея не станет бить меня исподтишка по затылку булыжником. Череп у меня хоть оказался и цел, но голова все равно гудела как колокол. Но отгородиться от Сереги было не так-то просто. Его голос разносился по всей машине. И не давал мне провалиться в беспамятство.

– Как ты могла? – взывал ко мне Серега. – Я же запретил тебе впутываться в это дело.

Я покорно кивнула. Это вызвало новый приступ гудения в голове.

– Ты просто дура! Ты сама не понимаешь, что делаешь. Ну скажи, зачем тебе это понадобилось? Тебе что, скучно было?

Я плохо понимала, о чем он, но на всякий случай отрицательно помотала головой. Что-что, а скучно мне последние дни точно не было.

– Он же мог тебя убить! – снова завелся Серега.

И тут до меня неожиданно дошло, что Серега ругает меня по одной-единственной причине. Он просто-напросто перетрясся за меня. И теперь выплескивает на меня же свой накопившийся страх.

– Сереженька, – ласково сказала я, – я обещаю тебе, что больше не буду. А сейчас не мог бы ты говорить потише, у меня голова раскалывается.

– Еще бы ты посмела снова во что-то впутаться! – заорал Серега, явно не обративший внимания на мою просьбу. – Сейчас приедем, и я запру тебя на три замка. А ключ выброшу. И ты у меня вообще никуда больше не выйдешь.

Почему-то эта угроза меня не испугала. Мне даже показалось, что за тремя замками мне будет очень неплохо. Во всяком случае, они оградят меня от Катерины и ее страсти к авантюрам. Доставив меня до моего дома и уложив в постель, Серега никуда не уехал. А расположился рядом, должно быть, твердо вознамерившись сдержать свое обещание и глаз с меня не спускать. Для дополнительной страховки он цепко взял меня за руку. И тут же уснул.

Что и говорить, уснул он гораздо быстрей меня. И скоро вся комната задрожала от его храпа. Я застонала. Моя бедная голова отзывалась на Серегин храп очень плохо. Мне не оставалось ничего другого, как добраться до соседней комнаты и устроиться там на диванчике.

Утром я проснулась от телефонного звонка. Подскочив на своем скромном ложа, я схватила трубку и поднесла к уху. Звонила Катерина.

– Алло, Даша! – кричала она. – Ты как себя чувствуешь?

– Вчера врач сказал, что кости целы, – проинформировала я ее.

– А голова болит?

Я прислушалась к своим ощущениям. Нет, голова не болела.

– А Серега у тебя? – снова поинтересовалась Катька. – Его Прапор спрашивает. Ой, Дашка, у меня была совершенно жуткая ночь. Прапор до пяти утра ругал меня всякими словами. А тебе от Сереги досталось? Он вообще у тебя? Или уехал?

И только тут я сообразила, что храпа больше не слышно. Я осторожно заглянула в мою спальню, где вчера остался ночевать Серега. Но его там не оказалось. О чем я и доложила подруге.

– Ну и славно! – обрадовалась Катька. – Тогда я сейчас к тебе прискачу. А потом мы вместе поедем к Голованову.

Не успела я ей сказать, что ни к какому Голованову я сегодня да и вообще никогда больше в жизни не поеду, как она уже бросила трубку. Телефона Прапора я наизусть не помнила. А искать записную книжку было лень. Я добрела до своей кровати и рухнула в нагретое Серегой гнездышко. Но не успела я заснуть снова, как послышался звук открывающейся двери.

Я насторожилась. Родители, я твердо это знала, были в гостях у моей тетки в Америке. И вернуться должны были никак не раньше следующего месяца. А больше ни у кого ключей от моей квартиры не было. Чувствуя, как сон бесследно улетучивается, я выбралась из постели и подкралась к дверям комнаты. В холле послышались шаги. И эти шаги приближались.

В панике оглядевшись по сторонам, я схватила со стола бронзовый подсвечник и замерла в боевой позиции с зажатым в руке оружием. После вчерашнего приключения я стала здорово ценить радость жизни. И в особенности, когда дело касалось моей собственной жизни. Поэтому сегодня я решила ее подороже продать. И изготовившись к удару, с силой сжала подсвечник.

Дверь отворилась, и в комнату просунулась чья-то голова. Определенно бандит! С кровожадным торжествующим воплем я опустила на появившуюся голову свое оружие. Раздался стон, и в комнату свалилось тело моего несчастного Сереги. В руках он продолжал сжимать роскошный букет из девяти чудесных темно-розовых роз.

– Сереженька! – завизжала я. – Ты жив?

Но мой друг не шевелился. А на его лбу стремительно вспухала шишка. В ужасе я заметалась по квартире в поисках льда, медного пятака или еще чего-нибудь такого же действенного. Наконец я все же нашла пятак и применила по назначению. Еще через некоторое время Серега уже настолько пришел в себя, что смог сидеть и вяло ругать меня, обзывая всякими нехорошими словами.

– Принеси мазь, – неожиданно потребовал он. – У меня в кармане.

– Какую мазь? – не поняла я.

– Которую мы вчера утром в аптеке купили, – буркнул Серега. – От синяков.

– А! – вспомнила я, кидаясь за мазью.

– Да-а, что если я продолжу общаться с тобой, то нужно пополнить запас лекарств в доме, – сообщил мне Серега, когда я заботливо смазывала шишку у него на голове. – Ты не девушка, ты стихийное бедствие.

Вот и вся его благодарность за то, что я, позабыв о собственной пострадавшей голове, лечила его. Мужчина, что с него взять?

– Кто тебя вообще просил сюда припираться? – спросила я у него. – Да еще красться по квартире на цыпочках, словно грабитель.

– Я думал, что ты спишь, – оправдывался Серега. – И не хотел тебя будить.

Нет, слышали вы такое! Сначала всю ночь не давал мне глаз сомкнуть, храпел так, что стены тряслись! А потом он, видите ли, на цыпочках крался! Будто после его храпа меня могло что-то потревожить.

– Возьми цветы, – сказал Серега, протягивая мне малость помятый, но все еще прекрасный букет. – Поставь в воду.

В этом весь Серега. Ясное дело, сама бы я не догадалась поставить розы в воду. Так бы сунула в пустую вазу. Устроив цветы, мы с Сергеем приступили к завтраку. Шишка на голове не лишила Серегу аппетита. Помимо цветов, Сережа купил еще ветчину, хлеб, яйца, молоко, йогурты и всякую всячину. Завтрак он тоже приготовил сам, доверив мне лишь заварить чай. С аппетитом слопав приготовленный им завтрак, я начала думать, чем бы мне заняться дальше.

– Сиди сегодня дома, – решил за меня Серега. – Никуда не ходи.

Если я чего и не люблю, так это когда за меня решают другие. Меня сразу же тянет закусить удила. И сделать наоборот. Как говорила моя бабушка: «Назло!» Правда, хуже от моего упрямства всегда бывало лишь мне самой. Но что поделаешь. Натуру не изменить. И пока Серега не ушел на работу, я не спорила и паинькой сидела дома.

Впрочем, как выяснилось, Серега тоже достаточно хорошо изучил меня. Потому что при первой же моей попытке открыть дверь и выскользнуть из квартиры, выяснилось, что она заперта снаружи. Моими же собственными ключами! От такого вероломства я опешила. Так бы я, наверное, и сидела перед запертой дверью до возвращения Сереги, если бы не…

– Дашка, открывай! – надрывалась за дверью Катька. – Ты что, заснула?

– Я не могу открыть! – прокричала я ей.

– Не выдумывай! – рассердилась Катька. – Нас Голованов ждет. Я с трудом уговорила его принять нас. Открывай! Мы не можем опаздывать! Он обещал нам рассказать эту историю от начала до конца.

– Говорю же, что не могу! Меня Серега запер!

Минуту Катька молчала. Потом я услышала ее голос:

– Бегу за слесарем!

И за дверью действительно послышался цокот ее каблуков. Вернулась Катька только через полчаса. Но слесаря привела. Уж не знаю, где она его откопала, но это был самородок, а не мастер. В какие-нибудь три минуты он подобрал подходящий к моему дверному замку ключ, выпустил меня и снова, уже по моей просьбе, запер дверь. Хихикая, мы спустились вниз и помчались в Рощино.

– Голованов велел всем собраться у него в отделении, – сказала Катька. – И все согласились. Даже Сеня забыл про очередной намечающийся у него в ресторане банкет. И приехал. Кстати, ты знаешь, у Сени, оказывается, свой собственный ресторан имеется. Он приглашал нас с тобой заходить. Обещал, что будет кормить нас бесплатно, поскольку мы помогли поймать преступника.

До отделения мы добрались на моей родненькой «девятке». Слава богу, она так и стояла там, где я ее оставила, возле больницы. А ключи от машины Серега у меня изъять все же не догадался. Катька не соврала, в отделении собрались все участники этой истории. Не хватало только Алекса, Толи и Ларисы. Где Толя и Алекс, я догадывалась. Но не успела еще спросить о Ларисе, как явился Голованов в сопровождении Судакова и Толика с Алексом.

– Хочу принести всем собравшимся извинение за то, что был вынужден несколько дней продержать вас под домашним арестом, – с этой фразы начал Голованов свою речь. – Но зато цель достигнута. Убийцы под арестом.

– Как же они под арестом, если они тут и без наручников! – воскликнул Петр, указывая на Толю с Алексом.

– Вы ошибаетесь, – заверил его Голованов. – Эти двое не виновны. Во всяком случае, в убийстве Валентина и Насти они точно не повинны.

– А зачем же вы их арестовали?

– Толя был задержан нами по подозрению в убийстве своей жены. А Алекса и Дмитрия Алпатова мы арестовали исключительно для того, чтобы настоящие убийцы потеряли бдительность.

– Значит, вы поймали настоящих преступников?

– Да, – кивнул Голованов. – Настоящие убийцы в данный момент находятся за решеткой.

– И кто они? – загомонили все. – Кто? Кто? Кто?

– Думаю, что теперь я могу рассказать вам эту историю с самого начала, – обменявшись взглядом с Судаковым, ответил Голованов. – Но сразу хочу заметить: если бы у нас под ногами не путались две особы женского рода, то следствие закончилось бы значительно быстрей.

И он посмотрел на нас с Катькой. Все последовали его примеру. Мы были готовы провалиться сквозь землю. Наконец пытка закончилась, и все снова уставились на Голованова, требуя назвать имена убийц.

– С самого начала мне стало понятно, что в убийстве Валентина виновата в первую очередь натура самого убитого, – начал рассказ Голованов. – Конечно, про мертвых не говорят плохо, но я скажу. Убитый был большим мерзавцем. И убийца, кто бы он ни был, оказал остальным так называемым друзьям покойного большую услугу. Как только я это понял, то начал искать среди ближайшего окружения покойного.

– В этом окружении были все мы, – сказал Петр.

– И я подозревал вас всех по очереди, – кивнул Голованов. – Но дело чрезвычайно упростилось, когда я случайно увидел фотографии семьи убитого.

– А при чем тут фотографии? – снова перебил его Петр.

– Заткнись, – шепотом посоветовал ему Боря. – Иначе мы ничего не узнаем.

Петр замолчал, и Голованов смог продолжать.

– Эта история началась много лет назад, – сказал он. – С того дня, когда Валентин стал счастливым отцом, он души не чаял в сыне, мечтая, что тот вырастет похожим на него.

– И он своей цели достиг! – не выдержал уже Сеня. – Котя и в самом деле старался во всем походить на отца.

– Вот именно, – кивнул Голованов. – А в том, что касается умения манипулировать другими людьми, он своего отца даже превзошел. Его отец поступал так со всем белым светом, а вот сын – с собственным отцом.

– Зачем вы сейчас говорите о Коте? – перебила мента Галина. – Бедный юноша давно умер и похоронен.

– Вы так уверены? – прищурился Голованов. – Вы лично были на похоронах мальчика? Вы видели Котю мертвым?

– Да, я… я была, – растерялась Галина. – Я была на похоронах. Но Котю мертвым, конечно, не видела. Да и никто не видел. Дело в том, что гроб не вскрывали. Он прибыл из Англии запаянным.

– Никто из нас не решился настаивать на последнем прощании с покойным, – сказал Сеня. – Валентин был в таком горе, что мы не решились просить его об этом.

– Гроб не открывали, потому что не было в нем никакого покойного, – сказал Голованов.

– Как это не было?! – дружно ахнули все. – Но Валентин ходил в трауре целый год. Все фотографии Коти были в доме помечены траурной ленточкой. Как не было покойного?

– Гроб был пуст по единственной причине – не удалось найти тело погибшего юноши, – сказал Голованов. – Как сообщили Валентину из Англии, его унесло течением.

– Но Валентин летал в Англию за телом Коти! – сказал Веня. – Я сам заказывал ему билеты. И провожал его в аэропорт. Вы что-то путаете…

– Точно путаете, – поддержал Веню Алекс. – Я ведь помню, Валя рассказывал, что Котя разбился, а не утонул.

– Все правильно, – кивнул Голованов. – Валентин летал в Англию. Летал, чтобы самому участвовать в поисках тела сына. Но и ему, несмотря на нанятую им бригаду водолазов, не удалось обнаружить останки сына.

– А как же могила на кладбище? – возмутилась Галина. – Мы все там были. На годовщину смерти Коти. Могила есть.

– На кладбище стоит всего лишь памятник, – сказал Голованов. – Тела погибшего там нет. И как только я узнал, что тело так и не было найдено, у меня зародились первые подозрения.

– При чем тут нашли тело или нет? – спросил у него Петр. – Если бы Котя остался жив, то он сообщил бы своему отцу, что он жив.

– Это в том случае, если Котя хотел, чтобы его отец знал о том, что он жив, – ответил Голованов.

– Как это? – не поняли все.

– А вы вспомните, что предшествовало отъезду Коти в Англию, – сказал Голованов. – Отец не разрешал сыну жениться на любимой девушке. И не просто на любимой, а на той, которая ждала от него ребенка. И не просто не разрешал, он настаивал на разрыве. Котя ведь уехал в Англию не по своей воле. Впрочем, я уверен, что он лучше расскажет вам все сам. Введите задержанного!

После этих слов дверь распахнулась, и в комнату вошел Андрей. С некоторым злорадством я отметила, что у парня подбит глаз и вся физиономия в царапинах. Но задержанный был всего один.

– А где же сам Котя? – спросила я у Голованова.

Тот, не отвечая, недоуменно посмотрел на меня. Удивление в его глазах наконец сменилось откровенной жалостью, причины появления которой я не понимала, пока не услышала у себя за спиной голос Галины.

– Котя! – услышала я ее крик. – Мальчик мой! Ты жив! Господи, как это возможно? Мы же тебя похоронили. А ты жив!

И до меня внезапно стало доходить. Так вот почему внешность Андрея не давала мне покоя. Он был похож на Валентина. И судя по всему, ничего удивительного в этом сходстве не было. Ведь Андрей и Валентин были…

– Вы что же, хотите сказать, что Андрей – это и есть Котя? Погибший сын Валентина? – прошептала я.

Но мне никто не отвечал. Все были заняты созерцанием воскресшего сыночка Валентина.

– И где ты пропадал все это время? – спросил у Коти Сеня. – Где же ты жил?

Котя молчал. Он явно не был настроен на дружескую беседу с друзьями своего отца.

– Котя жил у своей законной жены, – ответил за Котю Голованов. – У нее дома. Где мы и обнаружили его.

– Да, так и есть, – с вызовом ответил ему Котя. – А что тут такого? Я жил вместе с женой и сыном.

– Что такого? – возмутилась Галина. – Но отец так переживал! Он думал, что ты погиб.

– Раньше нужно было соображать, – холодно ответил Котя. – Он всю жизнь требовал, чтобы я жил по его указке. Выполнял все его приказы и не смел иметь собственного мнения. Думаете, мне легко было с ним? Конечно, я любил его, но характер у моего папаши становился все более и более невыносимым.

– Но мы думали, что ты добровольно выбрал жизнь с отцом. Если тебе не нравилось, ты всегда мог вернуться к матери, – недоуменно произнесла Галина.

– И что? – окрысился на нее Котя. – Что могла дать мне нищая полусумасшедшая художница? К тому же вскоре у матери появился этот ее Юра. Так что я бы помешал их идиллии. Да, я сам добровольно выбрал отца. Но вовсе не потому, что сгорал от любви к нему. Вовсе нет.

– Ты переехал к нему из-за денег! – воскликнула Галина. – Позарился на его богатство. Как это гнусно!

– Это были и мои деньги! – взвизгнул Котя. – Они принадлежали бы мне по праву, если бы отца на стало.

– Как ты можешь говорить в таком тоне о своем отце! – возмутилась Галина. – Каким бы человеком он ни был, он твой отец!

– И этот отец заслужил именно такого сына, какого имел, – вступил в разговор Голованов. – Валентин, увы, заслужил именно ту участь, которая его и постигла.

Все замолчали, осмысливая его слова и пытаясь сопоставить их с присутствием в комнате Коти.

– Ты что, хочешь сказать, что Андрей… то есть, тьфу, Котя и есть убийца Валентина? – спросила я напрямую у Голованова. – Но как?! Как это возможно?!

– Как это возможно? – переспросил у меня мент. – Выполнить задуманное было как раз очень просто. Попасть в дом и укрыться там Коте не составило труда. Он ведь отлично знал расположение комнат и привычки гостей. Сторожевая собака тоже не была помехой. Вельзевул знал Котю с детства и радостно встретил его. Котя пробрался в дом, выждал подходящий момент и убил своего отца, ударив его по голове ножкой от табуретки.

– Бедный мальчик! – послышался шепот Бори. – Как же ты страдал.

Котя на это замечание не отреагировал.

– Потом Котя, дождавшись, пока в доме все улягутся спать, спокойно прошел к тайнику отца, вытащил из него все документы, позволяющие его отцу держать своих друзей в повиновении, и так же спокойно покинул дом.

– Так вот кого я видел той ночью! – воскликнул Алекс. – Это было вовсе не привидение! А настоящий живой Котя, который явился за бумагами своего папочки!

– Кстати, эти бумаги найдены у Ларисы дома, – сказал Голованов. – Думаю, что впоследствии, когда ему понадобились бы деньги, Котя, не задумываясь, пустил бы эти бумаги в ход, чтобы шантажировать всех вас.

Сочувствие, которое испытывали присутствующие к Коте, мигом испарилось. Его сменил гнев.

– Ах, негодяй! – воскликнул Сеня.

– Подлец! – поддержал его Миша.

– Такой же мерзавец, каким был и его отец! – добавил Толя.

Котя выдержал негодующие взгляды друзей отца и презрительно рассмеялся им в лицо:

– Вы не можете меня оскорбить. Потому что я презираю вас. Вы – сборище трусов. Каждый из вас в глубине души мечтал сделать то же, что сделал я. Но вы боялись за свои поганые шкуры! Так что негодяи вы, а не я. Я вырос таким, потому что меня таким воспитал мой отец. А какое оправдание есть у вас? Почему вы не помешали ему раньше?

– Помешали – в чем? – сделала недоуменное лицо Галина.

– Тетя Галя, перестань! – крикнул ей Котя. – Ты отлично знаешь, о чем я. Почему вы не помешали моему отцу глумиться над вами?

– О чем ты? – тупо продолжала недоумевать Галина, которой явно изменил ее ум.

– О чем я говорю? – завелся Котя. – О двойной бухгалтерии, на которой ты и сколотила свое состояние. Отец знал о всех твоих штучках и о твоем прошлом. Все бухгалтерские отчеты, верней копии к ним, лежали у отца в тайнике.

Галина побледнела, но Котя, решив пощадить ее, переключился уже на других. Из его обличительной речи стало ясно, что он не только стащил бумаги своего отца, но и внимательнейшим образом с ними ознакомился.

– Вы все подлецы! – кричал Котя. – В большей или меньшей степени. И отец всех вас держал в ежовых рукавицах. Вы все плясали под его дудку.

– Мальчик, ты сам не понимаешь, что говоришь, – пробормотал Сеня.

– И ты, дядя Сеня! Не строй такую добропорядочную рожу. Ты тоже подлец, хоть и мелкий! – обращаясь к повару, закричал Котя. – Разве не ты, который получил возможность пробиться вверх благодаря своей победе на конкурсе, разве не ты подсыпал в те блюда, которые готовил твой соперник, слабительное, от которого все, кто их попробовал, немедленно помчались в сортир? Безусловно, второго конкурсанта лишили права участвовать в конкурсе, и победа досталась тебе. У папочки хранится отличная пленка, на которой видно, как ты, дядя Сеня, подсыпаешь порошок в готовые блюда твоего соперника. И, кстати, видно, как ты, волнуясь, случайно пролил себе на ногу кипяток из чайника. У тебя же там до сих пор остался ожог. Ты не любишь его демонстрировать, но он у тебя есть!

Наконец-то нам с Катькой стало ясно, чем держал Сеню погибший Валентин. По сравнению с прегрешениями остальных – это был пустяк. Но что для одного человека мелочь, пустячок, для другого может составить кошмар всей его жизни. Истории остальных «друзей» Валентина мы с Катькой уже знали.

Котю уже давно увели, а собравшиеся все еще обсуждали событие:

– А что будет теперь с бумагами Валентина? – спросил у Голованова Алекс.

– Для начала их изучат. Те, что представляют интерес для следствия, безусловно, будут использованы как материал для открытия новых уголовных дел, – сказал Голованов. – Прочие будут уничтожены.

В комнате повисло молчание, но запротестовать никто не решился.

– Скажите, а вы точно уверены, что это Котя убил Валентина? – нерешительно спросил Веня у Голованова. – Может быть, мальчик просто кого-нибудь выгораживает?

– К сожалению, нет, – ответил Голованов. – Котя выдал себя, когда попытался убить свою третью жертву.

И Голованов в упор посмотрел на меня.

– Котя хотел убить меня? – спросила я. – Но почему он выбрал именно меня? Почему не Катю?

– Катя была бы следующей, – любезно просветил меня Голованов. – Когда вы явились домой к Ларисе и в дверях нос к носу столкнулись с Котей, да еще в подробностях растолковали ему, кто вы такие и зачем пришли к Ларисе, парень просто обезумел от страха. Целый год он прятался от всех своих знакомых, уходил из дома, когда к Ларисе приезжала в гости Маша, а потом вдруг появились вы. И увидели его! Вот так взять и все погубить только из-за нелепой случайности.

– Но зачем Котя сам открыл нам дверь, если он от всех прятался? – спросила я. – Мог бы и не открывать.

– Во-первых, прятался он не от всех, – сказал Голованов. – А только от тех, кто знал его по прежней жизни. Котя хотел, чтобы друзья его отца и сам отец считали его мертвым.

– А мать Ларисы? Она ведь знала?

– Она была, конечно, в курсе, – согласился Голованов. – Но поклялась дочери хранить тайну. Она ведь знала, как отец Коти был против брака своего сына. И опасалась навредить своей дочери и внуку. А во-вторых, почему Котя открыл вам дверь, вы случайно позвонили в дверь звонком, похожим на тот, условный, каким обычно давала о себе знать Лариса, чтобы предупредить мужа о своем возвращении. А тут еще шум воды ему помешал. Он думал, что за дверью стоит вернувшаяся раньше времени с прогулки Лариса.

– А там мы! – воскликнула Катя. – И еще начали приставать к бедному парню, кого это он нам напоминает!

– Он и перепугался, – кивнул Голованов. – Решил, раз вы так глубоко влезли в это дело, то рано или поздно можете наткнуться на его фотографию или просто смекнете, что он похож на Валентина. И тогда его песенка будет спета. Оставить двух таких свидетелей Котя не мог. И он решается еще на два убийства.

– Но почему он не прикончил нас сразу там, в квартире Ларисы? – спросила Катька.

– А куда бы он дел сразу два трупа? И потом вас видела соседка Ларисы. Видела, как вы входили в квартиру. Поэтому Котя с Ларисой придумали, как выманить вас из города, на природе убить и закопать ваши тела.

– Девочки, вы просто не оставили парню выбора, – сказал нам умный Алекс.

– Мы же еще и виноваты! – обиделась я. – Между прочим, у меня до сих пор в голове звенит.

– Но кроме того, что Котя пытался убить вас, у него на одежде обнаружены следы крови его отца, – добавил Голованов. – Так что в виновности Коти сомнений нет. Мы подозревали Котю в убийстве Валентина с того момента, когда узнали, что он жив и спокойно живет дома у своей законной жены. И мы следили за ним, надеясь, что он себя чем-нибудь выдаст.

– А зачем же вы тогда арестовали нас с Толей, если уже давно знали, кто убийца? – спросил у Голованова Алекс. – И еще этого мужика – мужа Валиной домработницы?

– С Толей разговор особый, – ответил Голованов. – А вас, Алекс, мы арестовали для того, чтобы заставить убийц расслабиться. И захватить их врасплох.

– Так, а что будет с Толей? – спросила я.

– Думаю, что ему в будущем предстоит долгая и счастливая супружеская жизнь, – сказал Голованов, затаив улыбку. – Супруга его, несмотря на легкую степень инфантильности, как утверждают врачи, вполне здорова. И сможет одарить счастьем любого мужчину.