Мир вздрогнет от нашего гнева

Ну, а «малой» самообороной он условно называл нейтрализацию сторожевых и бродячих собак. Для этого Лавров купил специальный спрей, как уверяла рекламная листовка, «с феромонами, имеющими спектр выделений потовых желез волка». Но, не надеясь на гарантии фирмы, прихватил с собой и элементарный аэрозольный клопомор с препротивным резким запахом и, надо полагать, убийственным вкусом.

Дополнив свое снаряжение мини-фонариком и еще кое-какими мелочами, Андрей сложил свои «домашние заготовки» в небольшой рюкзачок, найденный во все том же неисчерпаемом на находки шкафу.

Отправиться «на дело» Лавров решил на такси по нескольким причинам. Машину, взятую напрокат, могли заметить нежелательные свидетели, а это было бы «проколом» более чем серьезным. Такси же – штука нейтральная. На нем можно ехать не до самого места назначения, а выйти в нескольких кварталах от квартиры Чематета Дармы. Кто потом сможет увязать в единое целое его поездку и возможную шумиху в связи с несанкционированным проникновением в квартиру убитого индонезийского авиатехника?

А вернуться назад можно и пешком. Ориентировочно, от района Бедаратси до места проживания Дармы было не более шести километров, это примерно час ходьбы, даже с учетом ночного времени.

Глава 5

Около десяти вечера, немного перекусив, Андрей вновь нанес на себя тональный крем, в дополнение к своему «сафари» надел парик, шляпу, водрузил на спину рюкзачок и вышел на улицу. Пройдя пару кварталов, он поймал такси и, объявив шоферу:

– Кайе Икастетхе, кайе Осеано, – изобразил пальцами крест, что означало перекресток улиц Школьной и Океанической.

Водила, понимающе кивнув, запросил пять долларов, или их эквивалент в рупиях. Не торгуясь, Лавров дал пять десятитысячных рупиевых бумажек. Тот дал газу, и машина лихо помчалась по ночному Макассару. Впрочем, въехав в лабиринт улочек одноэтажного сектора, такси тут же сбавило ход, и дальнейший путь стал напоминать езду на телеге, запряженной волами.

Выйдя у нужного перекрестка, Андрей огляделся и, сориентировавшись, зашагал по улочке, припоминая, что через два квартала ему нужно свернуть направо, и он окажется на кайе Удаберри (улице Весенней). Учитывая позднее время, на улицах этого квартала было довольно пустынно. Лишь в некоторых домах горел свет.

Неожиданно в одном из дворов раздались хриплые пьяные вопли, и из калитки на середину улицы с испуганным вскриком метнулась женщина, за которой гнался крупный мужчина со здоровенным колом в руке. «Ешкин кот! – мысленно подивился Лавров. – И тут, оказывается, хватает раздолбаев. Вот он, местный любитель показать, «кто в доме хозяин». Как бы он, блин, своим дрыном ее не пришиб!»

Судя по всему, эти же опасения испытывала и беглянка, которая, не придумав ничего лучшего, с ходу вцепилась в руку Андрея, как в спасательный круг. Судя по всему, лицезрение того, как его жена «пришвартовалась» к случайному прохожему, бузотера взвинтило чрезвычайно. Взревев, он вскинул свое «орудие индивидуального поражения» и набросился на спонтанно образовавшуюся парочку.

Понимая, что если сейчас получит дрыном по голове, то на сегодняшней операции (да, возможно, и на всей миссии в целом) придется поставить жирный крест, Лавров рывком освободил свою руку и ринулся навстречу нападающему, неуловимым движением подхватив того за плечи и подбросив вверх. Взлетев в воздух, выпивоха перевернулся и навзничь грохнулся на дорогу.

Видимо, подобное с ним произошло впервые в жизни. Выгнувшись, он застонал неожиданно тонким голоском, словно молодой козленок. Жена, только что спасавшаяся от него бегством, кинулась к своему благоверному, что-то обеспокоенно крича и причитая. Не обращая на них внимания, Андрей зашагал дальше. И тут внезапно характер криков, доносящихся сзади, существенно изменился. Оглянувшись, он увидел, что женщина, уже забывшая о колотушках мужа, тычет в него пальцем, призывая на помощь.

«Вот навязались на мою голову! – не раздумывая, Лавров немедленно перешел на бег. – Еще не хватало, чтобы за мной сейчас погналась целая толпа местной общественности…» Впрочем, никто из соседей выйти на улицу и не подумал. Как видно, эта парочка своими «концертами» особого сочувствия в этом квартале не вызывала.

На всякий случай пробежав еще метров сто, Андрей вдруг увидел сорвавшуюся вслед за ним из какого-то проулка целую свору местных «кабыздохов», которые, повинуясь инстинкту преследования, не могли не удержаться от того, чтобы не ринуться с тявканьем в погоню за убегающим. «Ну вот, теперь еще и эти блошастые распространители бешенства подпряглись!» – сердито подумал он, выхватил из рюкзака баллончик со спреем и описал рукой широкую дугу, выпустив целое облако неприятно пахнущего средства. Как ни странно, на собак это подействовало. Принюхавшись, барбосы с испуганным, паническим визгом бросились врассыпную.

У дома, где проживал Чематет Дарма, было совершенно безлюдно и довольно-таки темно. Войдя во дворик, Лавров поднялся на крыльцо и огляделся. Никого нигде заметно не было.