Мир выживших

Конечно, не следовало забывать и Шелли, у которого было несколько чудесных вещей о голубом Средиземном море, единственном море, которое оставалось на две трети незагрязненным и которое Блэкмор мог все еще представить себе, так как однажды он пролетал высоко над ним на реактивном самолете.

«Почему так случилось?» — спрашивал он себя тысячу раз. Защищали ли его каким-то непостижимым образом древние боги? Это казалось маловероятным, так как на берегах этого самого моря слуха древних людей впервые коснулся отчаянный крик «Великий Пан мертв!»

Затем заговорила Хелен Блэкмор, по-видимому, отвечая на те слова, которые он произнес минуту назад.

— Мейсону и остальным не нужно закручивать гайки, в чем ты их обвинял. Я точно цитирую твои слова. Неужели они не достаточно проницательны, чтобы понять: что человек, который посвятил лучшие годы своей жизни проведению тщательных исследований, носит в себе своего собственного встроенного надсмотрщика?

Она на мгновение умолкла, а затем продолжила сердито:

— Как они представляют тебя? А себя? Они просто благонамеренные, но сильно напуганные мужчины, или они — тайные палачи, которые чувствовали бы себя как дома в Лондонском Тауэре семь, восемь или десять веков назад? У меня всегда было плохо с датами. Трудно сказать, во всяком случае, когда они начали систематически отрубать головы людям за неудачи в достижении невозможного.

Ее голос звучал все резче:

— Закручивание гаек! Голову на плаху! Если такие средневековые идеи приходят тебе в голову, мне можно начинать беспокоиться о том, что может произойти с вдовой приговоренного мужчины. Они сравняют его с землей, не так ли? И выставят его жену и детей на продажу?

Если бы в этот самый момент на месте Блэкмора сидел кто-то другой, он бы не захотел отводить взгляд от панорамного окна. Но Блэкмор сейчас повернулся и обратил внимание на другой очаровательный вид, которым многие готовы были бы любоваться на протяжении лучших дней жизни, не считая, что они приносят какую-то жертву.

Определенно, время и внешние перемены, говорил он себе, никогда по-настоящему не могли затронуть внутреннее великолепие — да и также зримое великолепие — такой прекрасной женщины; понятие «старение» не имело отношения к ней.

— Ты судишь их слишком строго, — сказал Блэкмор. — На них возложены обязательства, с которыми они не могут справиться без посторонней помощи. Они просто рассчитывают, что я уберегу их от катастрофы, когда все за ними наблюдают. Ты знаешь, что может произойти в ином случае. Сейчас не стоит паниковать.

Хелен Блэкмор выдержала небольшую паузу, а затем сказала:

— Сколько у нас есть, Дэн? Пятнадцать лет? Двадцать? Все выглядит так безнадежно.

Она указала на панорамное окно, словно ветер, который дул над пшеничным полем, беспорядочно наклоняя стебли вправо и влево, вызывал в ней такие же сильные сомнения. Надежда и страх, надежда и страх — опасные качели.

— Эти акры золотого зерна — твой личный успех, Дэн, — сказала она. — Но это был самый дорогостоящий экологический проект, который когда-либо устраивали. Потребуется столетие и объединенные ресурсы всех людей на Земле, чтобы продублировать его в большем масштабе. Даже в ограниченном масштабе, здесь, в Соединенных Штатах, потребуется много времени. И кто осмелится сказать одним деморализованным людям: «Вы получите достаточно еды, чтобы обеспечить свое выживание», а другим: «Вы не получите еды, и вам придется погибнуть». Это приведет к хаосу — и открытым военным действиям.

Прежде чем Блэкмор успел что-то сказать в ответ, резкий треск прокатился эхом от стены до стены террасы, и маленькая черная дырочка появилась в центре панорамного окна; оно раскололось по всей длине.

Аквариум разлетелся на куски. Когда разбитое стекло звякнуло о пол, вода хлынула вперед мощным потоком, неся с собой рыбок и свернувшиеся комки ярко-зеленых водорослей.

Мгновение рыбки трепыхались на полу, силой вырванные из очищенного микрокосма, который имитировал коралловый риф на каких-то далеких, солнечных Азорских островах.

Потом снова послышался треск, и Блэкмор услышал крик жены, охваченной безумным испугом:

— Дэн, отойди от окна. О Господи…

Лишь на миг Блэкмор неподвижно застыл, его глаза сфокусировались на разбитом аквариуме, как будто нечто, чем бы оно ни было, превращающее террасу во взрывающийся кошмар, сконцентрировалось там, в центре худшей из всех возможных катастроф.

Затем он одеревенел от внезапного ужаса, осознав, что уничтожение аквариума был наименее значительным последствием случившегося. Теперь его жена поднялась на ноги; она вцепилась в руку Блэкмора, стараясь оттащить его в сторону.

Он мгновенно очнулся, подхватил ее и упал на колени, потянув Хелен за собой; они почти тотчас скрылись под подоконником.