Мир в подарок

Они увидели меня, когда первая стрела нашла горло стража, запрыгнувшего в лодку.

Сознание вяло усмехнулось — у Риана была стойкая привычка целить над срезом доспехов. Вторая клюнула толкавшего лодку менее удачно, он пригнулся. Выжил бы, но включились окаянные, одним огромным факелом выжигая пленника, его палачей и лодку.

Почти сразу еще одна рабыня ткнулась лицом в песок, замерла, погасив с неслышным стоном слабый изломанный фитилек своей жизни. К ней всхлипнув, наклонился подросток, теперь нити жажды тянулись к его дару. Перерезанные, они звонко лопнули, больно ударив скрученными упругими хлыстами жадных до чужой силы пауков.

Пламя вокруг галеры с шелестом опало, весла под дружный рев гребцов выгнали хищный корпус на мель в несколько ударов.

Я, наконец, выпрямилась и посмотрела на окаянных. Прошедшая ночь что-то изменила во мне. Не будь тех двоих рабов, не будь спущенных с тетивы стрел, не используй я нож Риана… Но все это было, и теперь я знала очень твердо: лишать жизни страшно. Снави не созданы для этого. Но я способна и должна — иначе умрут другие.

А раз так — гнев не стоит гасить. Пусть горит, даже такой темный и мучительный.

Они видят меня и почти опознали, и я — одна, а их много.

Пятеро. Трое стоящих во второй линии меня не впечатлили, но первый ряд подобрался отменный. Отдельное спасибо случаю за возможность снова увидеть рожу главы Совета, твари, отправившей меня-Мейджу в Радужный. Забавно, что они задали уже знакомый нелепый вопрос.

— Ты кто?

— Для вас — солнце, — тихо усмехнулась я, выплескивая в них яркую радость тепла на коже, бьющих в глаза лучей, слепящего полуденного сияния.

Четверо беззвучно вспыхнули, раскрылись цветками огня и опали тонким пеплом.

Снави так привыкли беречь жизнь, что я уверена — в давние времена не все решились даже попытаться преодолеть запрет на ее отнятие. Это больнее и страшнее, чем шагнуть в бездну Радужного змея.

Мой гнев опал, как мгновенно пожравшее хвою пламя. Пятый окаянный, задавший вопрос, стоял на прежнем месте, он словно прикрылся от меня щитом из своих же окаянных соседок.

— Вот как, — улыбнулся он с явной радостью. — Это удивительно здорово. Выпив тебя, я точно стану Адептом. Сила Первого выбирает самого мощного по дару…

Не знаю, чем закончилось бы наше стояние, но моряки ждать не собирались. Четыре стрелы — в грудь и шею — оказались для претендента на место Катан-жи вполне смертельными. Привык бездарных в расчет не принимать, стоя под охраной лучников и окаянных низшего звания. Вот и поплатился, все внимание мне одной уделяя. Не думаю, что кто-то заметил, что этот мерзкий тип пытался меня задушить, используя огненный шнур. До сих пор душно и жутко, силен был и опытен. Обошлось, спасибо ребятам с галеры.

Самое время отдышаться и сделать себе зарубочку на память, он сказал что-то важное об их темном даре. Потом вспомню и разберусь, пока же надо решать неотложные вопросы. Я резко обернулась, осматривая подкрепление. Навскидку — десятка четыре очень злых и отменно обученных парней. Они молча выбирались на берег, строились, проверяли оружие. Двое старших уже шли ко мне, широко и счастливо улыбаясь.

— Архипелаг искал Говорящих с миром все эти непосильно долгие годы, — поклонился тот, кого я сочла помощником капитана. — И мы счастливы, что искали не напрасно.

Это честь, приветствовать вас, госпожа.

— Спасибо, подробнее разберемся позже. Если хоть один из прибывших на берег уйдет отсюда, будут большие проблемы, — сказала я, внутренне ужасаясь смыслу слов. — Над тропой устроен дозор, туда надо посадить лучников. Веревка висит во-он там, наверху пока никого. Дорожка на запад узкая, на двух конников. В долине человек пятьдесят.

— Сделано, — кивнул один и отвернулся, негромко выкликая людей и раздавая указания.

— Ваш капитан еще жив. Мне нужен один помощник, много морской воды и отсутствие боевых действий на берегу. В долину ведет тропа, там тоже узко, больше трех человек пешком едва ли пройдут.

— Удачно, — кивнул второй. — Лекаря тебе оставлю. Хрос! С ней будешь. Воды с моря принеси.

Крепкий квадратный парень подкатился и замер рядом. Отключившись от всего лишнего, я побрела к лежащему на плоском камне умирающему. Хрос возник возле тела с невесть откуда взятым ведерком, наполненным водой. Глянул мельком на капитана.

— Крови потерял много и печень проколота. Хуже, вроде, некуда.

— Пойди посмотри второго, в лодке. У него должен быть здоровенный ожог спины, с такой бедой ты управишься. Меня потом не лечить, только отпаивать холодной родниковой водой.

Он покосился непонимающе на чужачку, внешне вполне здоровую, но кивнул. Значит, сделает. Вот и славно. Я села возле капитана, аккуратно срезала мешающие лохмотья одежды, пропитанной темной кровью. Выманила тонкий стилет, загнанный в печень, остановила кровь. Чуть переместив тело, погрузила сгиб ватно-послушной руки в ведерко и принудила сосуды пить соленую воду. С потерей крови справились, уже хорошо. Но не достаточно.