Мир в латах

Гиборьян беспомощно посмотрел на обломки, разбросанные по помещению, и только тут Карне заметил, что великий Гиборьян, кажется, находится в растерянности.

— Есть ли на планете еще пункты, подобные вашему?

— Один. Парнаиба в Бразилии. Там работают параллельно с нами и имеют свой кодированный сигнал. Сами понимаете, без дублеров такая система слишком…

Седой замолк. Тело его вдруг выгнулось дугой, и Карне захотелось исчезнуть за дверью.

Гиборьян выключил диктофон, спрятал в карман, постоял немного над дергающимся телом.

— Прощай, Сковородников… Да простит тебя господь!

Он открыл дверь в коридор и окликнул Десницкого и врача.

— Зафиксируйте смерть и уберите труп… Я пойду свяжусь с шефом… Жюль, оставайся здесь! — сказал он Карне, увидев, что тот собирается вслед за ним.

Карне остановился.

Гиборьян вышел в коридор, спустился по лестнице. Отобрал у кого-то из десантников “консервы”, напялил их на лоб и вышел на улицу. Ночь была в самом разгаре. Он спустил “консервы” на глаза и двинулся через парк к “джамперам”. Машины висели там же, где их оставили. Гиборьян приземлил командирский “джампер” и забрался в кабину. Вызвал Рыманова. Тот оказался на месте.

— Как дела? — произнес он вместо приветствия.

— Рубикон перейден, — равнодушно сказал Гиборьян.

— Прекрасно! Жертв много?

— С нашей стороны нет. Один легкораненый.

— А у кригеров?

— Я нашел здесь Сковородникова! — сказал Гиборьян.

— Кого-кого?! — Глаза Рыманова стали круглыми, как у совы. Совиные глаза, полные до краев стылого железа.

Гиборьян молча кивнул головой.

— Кто отвечал за ликвидацию Сковородникова, когда он подал в отставку? — спросил Рыманов.

— Вацлав Глинка.

— Не понял… Лично сам, что ли?

— Да. Он никому не стал поручать этого.

Рыманов задумался. Гиборьян ждал.

— Теперь я лучше понимаю некоторые события последних дней, — проговорил Рыманов. — Ты уже допросил его?

— Да.

— Я тоже хотел бы задать ему несколько вопросов. Когда ты сможешь доставить его в Париж?

— Никогда, — Сказал Гиборьян. — Сковородников мертв!

Рыманов снова задумался, потом утвердительно кивнул головой.

— Жаль… Докладывай подробности.

— Как дела у других групп? — спросил Гиборьян с надеждой.

— У Громова пустышка. Шарп вышел на цель.

— Передатчик?..

— Передатчик уничтожен. Причем взорвали его сами кригеры. Никого живым захватить не удалось: двое погибли при взрыве, двое застрелились…

— Это конец, — прошептал Гиборьян.

— Что ты там бормочешь? — сказал Рыманов раздраженно. — Докладывай!

— Плохо!

— Почему плохо? — удивился Рыманов. — Цели операции достигнуты.

— Цели!.. — сказал Гиборьян с горечью. — Знать бы эти цели с самого начала… Вот теперь Рубикон действительно перейден. И назад уже пути нет!

6.2. Когда Гиборьян вернулся, Жюль сразу увидел, что друг его не в себе. Глаза Гиборьяна были желтыми от еле сдерживаемого бешенства.

— Врезал? — спросил Жюль с сочувствием.

— Врезал? — удивился Гиборьян. — За что он мог мне врезать? За то, что мы слишком хорошо выполнили приказ?

— М-да-а, — сказал Жюль. — Лучше бы мы его вообще не выполнили! Тогда бы еще была возможность отыграть в обратную сторону… Что будем делать?

Гиборьян смотрел на него, и взгляд этот ничего не выражал. Словно встретились в толпе два человека, ничем не привлекшие внимания друг друга.

— Что делать, что делать! — сказал ядовито Гиборьян. — Выполнять полученные инструкции!

Он прошелся по разгромленному помещению и вдруг зло пнул попавший под ноги обломок.

— Успокойся! — сказал Жюль. — Эмоции делу не помогут.

— Эмоции делу не помогут, — эхом отозвался Гиборьян. — А что поможет?

— Думать надо!

— Думать? — тихо сказал Гиборьян. — Поздно! Думать надо было раньше. И не только нам с тобой!.. — И вдруг заорал: — Десницкий!!!

Вошел Десницкий.

— Слушаю, шеф!

— Где врач?

— Внизу.

— Ко мне!

Десницкий вышел и через минуту вернулся.

— Вызвал, сейчас будет. А что случилось, шеф?

— Случилось то, что случилось, — сказал Гиборьян. — Посоветоваться надо.

Вошел врач.

— Вызывали, шеф?

— Заходи, Иржи.

Врач закрыл дверь, остановился рядом с Десницким.

— Вот какое дело, ребята… — начал Гиборьян, но не договорил. Опустил правую руку в карман. Молча постоял перед десантниками. И вдруг скомандовал:

— Свободны! Оба!

Десницкий и врач удивленно переглянулись и вышли. Гиборьян повернулся к Жюлю. Вытащил из кармана пистолет, странно посмотрел на него и засунул обратно.

— Почему же ты их не убрал? — спросил Жюль. — Так хорошо стояли — оба рядышком, неподвижно. Лучшей мишени и не придумаешь. — В голосе его послышался сарказм. — Не выполняете приказы руководства, секретник?..

— Не твое дело! — оборвал его Гиборьян.

— А ведь я тоже свидетель, — сказал Жюль.

— Да, ты тоже свидетель! — сказал Гиборьян.

— Что, все совсем плохо?

— Плохо! — Гиборьян вздохнул. — В Бразилии то же, что и у нас. Так что если седой не врал…

— Как он мог врать? В таком состоянии врать способен только я.

В пустых глазах Гиборьяна появился какой-то блеск, он дернул головой и вдруг расхохотался, громко, нелепо, взахлеб. Жюль молча ждал. Волна идиотского смеха угасла так же неожиданно, как и накатилась.