Мир снов

Тетя Люда всегда приходила к нам в гости со своим сыном, четырехлетним Артемом. И пока мама и тетя беседовали на кухне за чашкой чая, присматривать за «братиком» становилось моей обязанностью. Артем был очень хорошеньким мальчиком, внешне напоминающим ангелочка своими голубыми глазами и светлыми кудрями. Но в остальном… выражение «шило в одном месте» могло охарактеризовать его лишь в малейшей степени. Он не сидел на месте ни одной минуты, носился по квартире как заведенный, ронял все вещи подряд (в первую очередь — все, что бьется и ломается), за что я получала выговор от мамы. Попытаться уговорить его «посидеть спокойно» или занять хоть какой-нибудь игрой не получалось, сколько бы усилий я ни прикладывала. А стоило повысить голос или не дать ему в руки «ту вазочку» (чтобы разбить), Артем тут же начинал рыдать взахлеб, за что я получала выговор от тети Люды. Благо, приходили они в гости не так уж часто.

Но все равно — мрак.

— Мам, сегодня я иду на репетицию. Помнишь, я тебе говорила? — пыталась возразить я. Ну конечно, безрезультатно.

— Пропустишь одну, ничего. Общение с родственниками важнее. Или ты хочешь, чтобы тетя Люда обиделась?

— Ну мам!

— Еще аргументы? — голос матери стал совсем ледяным. Когда она говорит таким тоном, мне сразу становится понятно: продолжать спор — дохлый номер.

Я молча продолжила пить чай.

— Как это — ты сегодня не пойдешь на репетицию? — Анька уперла «руки в боки» и грозно нахмурилась. — Сегодня — первое занятие, и это важно! Хочешь, чтобы тебя сразу выгнали?

Я уныло покачала головой.

— Нет, но ты знаешь мою маму. Она велела мне быть дома без опозданий…

— Инна, тебе три года или что? — Анька закатила глаза. — Твоя тетя Люда может и сама присмотреть за своим сыном. А у тебя могут быть свои планы. Слушай, если ты так и будешь беспрекословно подчиняться каждому требованию матери — однажды проснешься одинокой дамой пятидесяти лет в окружении сорока кошек. Сечешь?

— Вообще, ты права. — Мне до смерти надоело торчать дома по вечерам. Хотелось интересной, насыщенной жизни — как у других молодых девушек. Хотелось заняться чем-нибудь интересным и ходить на свидания. И правда, если я пропущу первую же репетицию — вряд ли меня по головке погладят. Заменят меня, отберут главную роль, и все.

— Конечно, я права! — в отличие от меня нерешительность Ане была не свойственна. Подруга стиснула мою руку. — Идем, нас ждет сцена!

«И Ромка-Ромео», — про себя добавила я, улыбаясь и следуя за подругой в спортзал. При воспоминании о его улыбке и бархатистом голосе у меня замирало сердце и слегка кружилась голова.

Интересно, что скажет мама, если узнает о моей влюбленности?

Лучше ей не знать.

Мы репетировали первые сцены: пока просто читали текст, стараясь выбрать правильную интонацию и привыкнуть к своей роли. Тамара Леонидовна зорко следила за процессом, поправляла и комментировала наши действия. Анька держалась спокойно и уверенно, и я невольно любовалась ею. Рома тоже играл неплохо; а я нервничала все сильнее. Каждое движение казалось мне неуклюжим, сделанным не вовремя и не так. Утешало только то, что не одна я чувствовала себя не в своей тарелке: многие другие ребята и девушки заметно волновались. А ведь это — всего лишь репетиция! Чего же ждать от премьеры?

— Так, давайте разрядим обстановку, — решила Тамара Леонидовна, устав смотреть на то, как мы постоянно роняем листы с текстом, спотыкаемся и мямлим. — Просто поиграем во что-нибудь. Встаньте в круг

 Круг был больше похож на овал, но мы решили, что это мелочи.

— Тот, до кого я сейчас дотронусь, пусть выходит в центр круга любой «необычной» походкой, — наставляла нас руководительница. — Можно прыгать, танцевать или идти на цыпочках — у кого на что фантазии хватит. Дойдя до центра, выбираете себе «жертву» и идите к ней. Занимаете место человека, которого выбрали, а «жертва» идет в центр, придумывая уже новую «походку», и так далее. Старайтесь не выбирать постоянно одних и тех же людей. Понятно? Начали!

Тамара Леонидовна коснулась плеча Аньки. Та попрыгала в центр круга на одной ножке, смешно дрыгая второй. Ребята засмеялись, и настроение у всех явно улучшилось.

Меня долго не выбирали, и я уже думала, что очередь до меня так и не дойдет; но вот в центр вышел Рома, забавно изображая старика (кряхтя и держась рукой за поясницу). Он осмотрелся, и все девчонки затаили дыхание. Пусть это была всего лишь игра, но все равно, каждая надеялась, что «Ромео» выберет именно ее. Но Рома, к их великому разочарованию, направился ко мне. Мое сердце тут же быстро застучало, а ноги стали ватными. Когда он опустил руку мне на плечо, «отмечая» меня своей «жертвой», я решила, что этот день, — начавшийся ужасно, — теперь уже стремительно исправляется. Словно пасмурное небо, внезапно озаренное яркими лучами солнца.

Давно мне не было так весело и хорошо.