Мир против нас

До того, как Глеб появился в моей жизни, я будто спала тяжелым беспокойным сном, и лишь сейчас мои глаза открыты, а сердце бьется по примеру его сердца, в ровный унисон. Смерть почти не влечет меня своим темным сиянием, а жизнь манит светлыми, белыми, еще совсем недавно остро ненавистными мне цветами и оттенками. И пусть я никогда не стану такой, как все, не стану нормальной, с Глебом у меня есть все шансы почувствовать, что же это такое – счастье.

Возможно, чуть больше, чем странное глупое слово.

Мне хотелось, чтобы он все это узнал от меня, заглянул на секунду в мои мысли, почувствовал, как он мне дорог, что жизнь без него – не жизнь, а тот самый неудобоваримый суррогат, каким я травилась назло миру все двадцать с лишним лет своего существования. Но читать мысли Глеб не умел, точно так же, как и я – правильно обличать фантазии в простые слова. От этого, наверное, берут истоки все неправильности и неровности наших отношений.

Он и представить не мог, о чем я сейчас думаю; в противном случае мне бы долго пришлось выводить его из блаженного ступора. Одним движением войдя в мое тело, сжал пальцами грудь, заставляя меня прогнуться от резкого ощущения наполненности, со стоном принять его еще глубже в себя. Его имя само собой срывалось с моих губ, звуки перемешивались с шумным прерывистым дыханием Глеба. Вдавливая ногти в его мощные плечи, я ощущала себя его неразрывной частью, существующей на последней дозе воздуха, все остальное – хорошее, плохое – пропадало, растворялось и таяло на краю мерцающего сознания.

Несмотря на то, что мы оба были вымотаны, я чувствовала в себе силы, необходимые на дальнейшую борьбу с кем или чем угодно. Я подозревала, что вскоре они мне понадобятся, но не знала, сколько времени остается до решающего момента. Я лежала в объятиях любимого человека, засыпая, а минуты текли своим чередом, двигая стрелки часов и неумолимо приближая час пик для непрощенной грешницы.

Тик-так…

***

В течение следующей недели не происходило почти ничего нового, Глеб что-то там разруливал, наручники не доставал, меня больше ничем не травил и во время своего отсутствия отправлял к Максу в больницу. С помощью Эдика нам удавалось избегать нежелательных встреч с матерью хакера. Это казалось удивительным, но Щёлоков, хоть и обретал понемногу былую язвительность, не слишком действовал мне на нервы и даже вроде бы не возражал против моих визитов, иногда вместе с Хаосом. Кроме нас, его навещала только мать, ну и следователь, тот самый Ларионов; этот был всего пару раз, заглядывал для порядка.

Сегодня мы с Глебом пришли в больницу вдвоем уже после отбоя. Макс сидел, подбив под спину прямоугольную подушку, и жаловался Хаосу на вынужденное безделье и отсутствие развлечений, но что-то в его тоне наводило на мысль, что это не самые острые из беспокойств хакера. Я подтащила стул и устроилась возле Глеба, слушая вполуха и тоскливо обводя взглядом унылую палату. Мы могли не торопиться – Эдик с трудом, но спровадил мать Щёлокова в его квартиру, мотивируя тем, что любому живому существу так или иначе необходим полноценный отдых.

Глеб охотно слушал вдохновенные рассуждения Макса о новой программе-шпионе, возможно, действительно что-то в этом соображая, я же не понимала ни слова и откровенно скучала. Как вскоре выяснилось, Хаос тоже был не против сменить тему, и такая возможность представилась, когда он заметил раскрытую книгу, корешок обложки которой выглядывал из-под одеяла больного.

– Чем это ты там просвещаешься, баклан? – с удивлением поинтересовался Глеб, бесцеремонно вытаскивая спаленную литературу. Со своего места я видела лицевую сторону обложки: два разнополых тела, сплетенные воедино в красивом художественном поцелуе. Название рассмотреть не смогла, заметила только ярко-оранжевое слово «страсть».

А Глеб уже с интересом читал текст на развернутой странице.

– Баклан, это че – любовная шняга?

Макс повел глазами и с трудом, но вырвал книжку из рук своего друга.

– Эй, не жмись, я выцепил только самое начало процесса!

– Полежи вот так, без движения, пару деньков подряд с дырой в брюхе, будешь рад любому развлекалову, – заметил ворчливо Макс.

Я заинтересовалась:

– А что там у вас за процесс?

Глеб подмигнул:

– Потом как-нибудь покажу.

Я фыркнула, а Щёлоков слабо замахал руками:

– Все, убирайтесь, довольно с меня ваших визитов.

– Не хило, смотрю, ты за романчик уцепился, – хохотнул Глеб, вновь поворачиваясь к Максу. – Так активно спроваживаешь… не терпится дочитать до порнухи?

– Чувак, здесь любовь, что ты в этом шаришь?

– Да я так, дилетант…

– Вот-вот, – согласился Макс.

– Больше половины прочитано, – заметила я со своего места. – Может, завтра вместо всего прочего еще пару книг принести? Правда же, скучно здесь…

Глеб засмеялся и перевел вопросительный взгляд на Макса.